Хиро обратил внимание, что отец Матео заменил «церковь» на «храм», что было разумным выбором. Этому синоби его не учил, но был рад всякий раз, когда слышал. В Киото была сотня храмов, посвященных множеству божеств. Еще один не вызвал бы ни путаницы, ни обеспокоенности.
– Это было бы замечательно, – вежливо сказал Хидэтаро. – У каждого бога должен быть храм.
Они продолжали попивать чай. Хидэтаро попробовал рисовый шарик и удивленно сказал:
– Вкусно!
Комплимент казался искренним, но прозвучал натянуто. Хиро подозревал, что Хидэтаро хочется объяснить причину своего визита, но условность не позволяла ему начать разговор до тех пор, пока хозяин не заговорит первым.
Хиро, подняв брови, посмотрел на отца Матео.
– Примите мои соболезнования по поводу смерти вашего брата, – сказал иезуит. – Могу я чем-нибудь помочь вам в это тяжелое время?
Хиро одобрительно отметил, что священник не стал спрашивать Хидэтаро о причине его визита или о том, как самурай узнал об их вмешательстве в дело об убийстве. В конце концов, иезуит научился некоторым тонкостям.
Хидэтаро посмотрел на Хиро:
– Могу я рассчитывать на благоразумие чужеземца?
– Его религия запрещает разглашать информацию, полученную в результате доверительной беседы, – сказал Хиро. – Если он раскроет тайну, его бог отправит его в ад, где он будет гореть в вечном огне.
Хидэтаро отклонился назад и удивленно заморгал при упоминании вечности. В буддизме ад – временное явление. Помолчав немного, он выпалил:
– Саюри не виновна в смерти Хидэёши.
Хиро косо на него посмотрел:
– Почему вы так решили?
Взгляд Хидэтаро метнулся к очагу и обратно.
– Просто знаю. Она не смогла бы его убить.
– Она была влюблена в него? – Хиро внимательно следил за реакцией Хидэтаро.
– Нет. – Лицо самурая ничего не выражало. И поза его не изменилась.
– Она часто его развлекала, – сказал Хиро. – Может, и была.
– Нет, – повторил Хидэтаро. Казалось, он внутренне борется с чем-то.
Прежде чем Хиро успел задать следующий вопрос, Хидэтаро сказал:
– Я тот, кого она любит. На самом деле, я договорился, что выкуплю ее контракт и мы поженимся.
Слова Хидэтаро прозвучали искренне, к тому же он встретился взглядом с Хиро, но его поношенная одежда и постаревшее лицо делали подобное заявление вряд ли возможным. Хиро увидел еще одну проблему, но этикет не позволял ему поднимать этот вопрос.
– Хидэёши не возражал? – спросил отец Матео. – В конце концов, он часто ее посещал.
Хиро чуть не поперхнулся чаем. Это был именно тот вопрос, который он никогда бы не осмелился задать. Ему было интересно, задавая такой нескромный вопрос, иезуит полагался на то, что он чужеземец, или действительно был настолько невежественным. Он подозревал, что последнее, но, взглянув на священника, так ничего и не понял. Как и всегда, лицо отца Матео озаряла приятная и искренняя улыбка.
– Не больше, чем я возражал против его визитов к ней, – ответил Хидэтаро.
Такой неоднозначный ответ был достоин синоби. Хиро не ожидал подобного умения от самурая.
– Хидэёши любил компанию Саюри, – продолжил Хидэтаро, – но он хотел, чтобы я выкупил ее контракт. Он думал, что она заслуживает лучшей жизни, чем та, которая у нее сейчас в чайном доме.
– Он не возражал, что его брат собрался женится на гейше? – спросил Хиро. Самурайская честь запрещала жениться на людях, которые не принадлежат касте самураев.
Хидэтаро немного поерзал.
– Несколько месяцев назад я хотел стать монахом. В глазах Ёси, брак был бы предпочтительнее.
У самураев не принято обсуждать семейные проблемы публично. Сам по себе намек привел к завершению разговора. Повисло неловкое молчание.
Наконец отец Матео сказал:
– Его смерть, должно быть, стала для вас ужасным ударом.
– Да, – сказал Хидэтаро. – Я узнал об этом утром в чайном доме. Маюри отказалась принять плату. Она сказала, что не может взять деньги, потому что Нобухидэ намеревается казнить Саюри. Еще она рассказала мне про ваше расследование и про то, что вы надеетесь доказать невиновность Саюри.
– Вы встречались с Саюри? – спросил Хиро.
– Нет. Маюри не позволила бы.
– А когда вы в последний раз ее видели? – уточнил Хиро.
