Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - страница 96

В тот же день Павленко перешел в руки военного прокурора Кульчицкого, который провел ночной допрос с 22:30 26 ноября до шести часов утра 27 ноября[589]. Павленко дал более подробные показания о своей деятельности в годы войны и создании УВС. Обращало на себя внимание явное нежелание Павленко втягивать в число соучастников более широкий круг людей. Так, он настаивал, что взятки платил только Датуашвили, причем называл сравнительно умеренные суммы — 12–18 тыс. руб., что было в два с лишним раза меньше, чем зафиксировано затем в приговоре трибунала, и что послужило основой для приговора в отношении самого Датуашвили на следующем суде[590].

С остальными, настаивал Павленко, у него были некорыстные, деловые отношения. В преступления он их не втягивал[591]. Точно так же Павленко говорил о приобретении оружия в местных структурах милиции и госбезопасности. Речь якобы шла о необходимости защиты от оуновцев. На самом деле, как показало в дальнейшем следствие, взаимоотношения организации Павленко с правоохранителями были не столь бескорыстными[592]. Как определенную сдачу позиций можно рассматривать расширение Павленко круга руководства организации. По сравнению с первым допросом, на котором Павленко назвал только девять сообщников, посвященных в тайну организации, теперь он перечислил 20 человек.

Значительную часть допроса 26–27 ноября Кульчицкий посвятил выяснению причин вооружения УВС, создания военной команды и повышенной конспирации. Дело явно клонилось к обвинениям в подготовке вооруженных выступлений по заданию внешних сил. Тем более что организация действовала преимущественно в западных регионах СССР. Осознавая угрозу, Павленко настойчиво отрицал подобные обвинения, объясняя наличие оружия и военизированного подразделения необходимостью охраны и поддержания образа военно-строительной организации[593].

Еще два доступных для изучения протокола допросов Павленко относятся к 9 декабря 1952 года. Сначала Милованов вызвал Павленко днем и в течение трех с половиной часов расспрашивал о работниках учреждений Молдавии, с которыми Павленко поддерживал связь. Затем эти же вопросы Милованов задавал поздно вечером с 21 часа до полуночи. Этот интенсивный интерес к контактам Павленко в Молдавии, видимо, был вызван предстоящим переводом арестованных из республики в Москву[594]. Молдавским следователям нужно было составлять досье на своих чиновников, вовлеченных в скандал. Однако, судя по протоколам допросов, Павленко мало им в этом помог. Подробно описывая свое взаимодействие с руководителями пищевой промышленности и банков, Павленко вновь настаивал, что эти связи «носили в основном служебный характер»[595].

Сравнительно сдержанно выглядел на допросе 5 декабря 1952 года и Клименко[596]. В Киеве с ним работали сразу два следователя — прокурор войск МГБ и представитель МГБ УССР. Клименко сообщил требуемые от него сведения о порядке финансирования организации и выполняемых заказах. Он назвал должностных лиц, которые получали взятки. Как и Павленко, он оценил общий объем заказов невысоко — в 20 млн руб., что было почти вдвое ниже действительной цифры, а также утверждал, что 60 % полученных сумм уходили на зарплату рабочим. От ответа на особо острый вопрос о причинах приобретения оружия Клименко уклонился, сославшись на незнание[597].

Куда более словоохотливым оказался Константинов. Подтверждая характеристики, данные ему Павленко[598], Константинов явно старался понравиться следствию, продемонстрировать свою лояльность и осведомленность. Судя по всему, у него была хорошая память и склонность к описаниям, насыщенным деталями. Это хорошо демонстрирует протокол допроса от 3–4 декабря 1952 года, который провел в Киеве прокурор Кульчицкий, несколькими днями ранее допрашивавший Павленко в Кишиневе. Этот подробный документ отражал результат многочасового дознания, проходившего с 15 часов 3 декабря до четырех утра 4 декабря с вечерним перерывом[599]. Его можно рассматривать как сжатую, но очень информативную историю организации Павленко 1949–1952 годов.

Помимо сообщения многочисленных подробностей о деятельности УВС в различных регионах, Константинов всячески подыгрывал следствию в оценке ключевых вопросов. Так, вопреки собственным утверждениям о затратах организации на производственные нужды и зарплату, Константинов заявил: