Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - страница 45

Один из руководителей организации-заказчика, наблюдавший за рабочими Павленко на площадке в Тирасполе, рассказывал следователям:

«Видите ли, их рабочие, они, видимо, никакого отношения к воинской части не имеют. Это набранные рабочие, причем из армейцев там никого не было. У них оригинальная постановка рабочего дня была. С 6 часов утра и до 3 часов дня они работали. С 3 до 5-ти перерыв. Потом снова работали. Ну, я думал, что воинская дисциплина. Они не имели почти общения с нашими людьми, очень они заняты были работой»; «…Тут своими силами мы бы делали многие годы, а у них это дело пошло молниеносно, работали они зверски, приехали с большими лопатами»[266].

О достаточно высоком уровне мобилизованности рабочих организации свидетельствовал еще один очевидец:

Однажды был такой случай — СМУ-4 (строительно-монтажное управление, с которым организация Павленко состояла в подрядных отношениях. — Авт.) добилось наряда на 300 кубометров камня твердой породы в карьере Гиндигич. Но вывозка камня была сопряжена с большими трудностями из‐за большого наплыва машин из г. Кишинева. Как-то под вечер я приехал в с. Страшены на строительство винодельни. У территории стройки встретил грузовую машину с людьми, одетыми в шинели и пилотки (их было человек 16). На мой вопрос начальнику участка…: кто такие? Я получил ответ: солдаты нашего подрядчика. Сегодня им дано задание до 11 часов ночи сделать по четыре ходки машинами. Завтра вывезти весь камень. Я им предоставил четыре своих машины[267].

Очевидно, что Павленко и другие руководители старались поддерживать на стройплощадках твердую дисциплину. Очевидно, что рядовые рабочие не были посвящены в тайну фальшивого характера УВС. Самое большее, что они могли наблюдать, — это отдельные злоупотребления и нарушения при выполнении договоров с заказчиками. Чтобы предотвращать скандалы и недовольство, использовалась своеобразная служба безопасности и осведомления, состоявшая из доверенных членов команды охраны. У принятых рабочих отбирались документы, вместо них выдавались справки[268]. По свидетельству Павленко, документы не возвращались, чтобы нанятые не могли уйти с работы[269]. Таким способом поддерживался псевдовоенный фасад организации и приближенная к армейской дисциплина. На это была нацелена вся организация труда и быта рабочих. Очевидец работ на площадке в Тирасполе свидетельствовал:

Рабочие организации ни в какие отношения ни с рабочими СМУ, ни даже с техперсоналом не вступали… Все производственные вопросы решались лишь мастерами организации, которые получали разбивку сооружений на месте и передавали указания своим рабочим. Жили рабочие организации в отдельном доме с огороженной сплошным забором территорией. У ворот забора у них стоял часовой с автоматом (так было в Тирасполе, как было на участках — не знаю)[270].

Выдвигая повышенные требования к рабочим, Павленко, очевидно, мог предложить вполне выгодные условия найма и относительно комфортные условия труда и быта. В документах нет жалоб на питание, хотя, если бы такие существовали, следователи не преминули бы их зафиксировать. Переезд на новые площадки, как видно из материалов следствия, начинался с обустройства общежитий для рабочих.

В справках прокуратуры не очень определенно говорилось, что Павленко недоплачивал рабочим. Видимо, некоторые перебои в оплате, связанные с задержкой перевода средств от заказчика, действительно имели место. Однако в целом материалы следствия не позволяют говорить о систематических обсчетах. Это противоречило бы сути системы артельной организации труда и патримониальных отношений руководителей организации с рабочими. Сам Павленко не был склонен агитировать рабочих за идеалы коммунистического труда, но всячески подчеркивал их благоприятное положение в организации, особенно в сравнении с жизнью в колхозной деревне, откуда многие из них приехали. По свидетельству одного из арестованных, рабочим, выражавшим какое-либо недовольство, говорили: «Давно ли ты из колхоза? Забыл уже лапти, разжирел. Поезжай обратно в колхоз, там узнаешь»