Предметом постоянной головной боли каждого советского администратора было материально-техническое снабжение, получение сырья, материалов, оборудования, необходимых для ведения производства и выполнения планов. Централизованное обеспечение ресурсами как часть плановой системы работало плохо. Нередко предприятия не могли получить даже те фонды, которые полагались им согласно государственному плану. В случае, если возникала необходимость освоить новую продукцию, под которую заранее не выделялись соответствующие ресурсы, или произвести срочные внеплановые работы (например, экстренный ремонт или реконструкцию), ситуация вообще была отчаянной. УВС, заключавшее договоры с государственными организациями, также сталкивалось со всеми этими проблемами. Нередко заказчики, на бумаге имевшие необходимые деньги, технику и строительные материалы, не могли обеспечить условия договора, так как запланированные фонды на деле не выделялись.
Страдая от дефицита планового снабжения, советские хозяйственные руководители изобретали многочисленные приемы и методы хотя бы частичного его преодоления. В ход пускались неформальные связи, блат, взятки, нелегальные бартерные обмены[282]. Для восполнения недопоставок предприятия разными способами приобретали ресурсы на теневом рынке. Широко использовались услуги так называемых «толкачей», агентов-снабженцев, которые всеми правдами и неправдами добивались получения выделенных предприятию фондов или договаривались о внеплановых поставках.
На командировки «толкачей», взятки и угощения, которые они использовали как метод стимулирования поставок, тратились значительные средства. Периодически государство проводило карательные кампании против «толкачей». Некоторые из них отправлялись в тюрьмы, а руководители предприятий получали строгие взыскания. Однако широко востребованная деятельность агентов снабжения не прекращалась ни на час[283].
В материалах по делу УВС упоминаются несколько таких агентов, работавших на организацию. С. И. Туркин, считавшийся «начальником снабжения», закупал в магазинах, на рынках у частных лиц (очевидно, во многих случаях по ценам черного рынка) продовольствие, обмундирование, запасные части, горюче-смазочные материалы. Аналогичные операции проводили в случае необходимости руководители строительных участков[284]. Так, летом 1951 года заместитель руководителя участка в поселке Сафоново Смоленской области И. В. Невинский выезжал в Москву с 10 тыс. руб. для закупки военного обмундирования[285]. Получал деньги для закупок продовольствия, фуража и обмундирования и И. М. Пашун. Следствие выяснило, что иногда он представлял своим начальникам подложные счета, пропивал деньги[286].
Как снабженец работал на организацию родственник Павленко Монастырский, гостеприимством которого Павленко воспользовался, когда бежал из Калинина во Львов. Как говорилось в приговоре суда, «установив связи с Павленко, начиная с 1948 года [Монастырский] получал от него крупные суммы денег на закупку незаконным путем бензина, авторезины к машинам и запасные части к ним, присваивая при этом часть денег себе»[287]. В целом, по данным следствия, Монастырский приобрел материалов на 75–80 тыс. руб., присвоив сверх этого 10–12 тыс.[288] Это было очень типично для всех «толкачей». Как и другие агенты по снабжению, Монастырский постоянно находился под угрозой ареста. Осенью 1949 года против него было возбуждено уголовное дело за хищение колхозного зерна и спекуляцию. Речь шла о закупках в пользу организации Павленко. Однако «начальнику контрразведки» УВС Константинову, который действовал по поручению Павленко, удалось добиться прекращения дела[289]. Вряд ли и в этом случае обошлось без взятки.
Привыкшие нарушать законы и правила, Павленко и его сотрудники использовали для обеспечения работ даже обычные кражи того, что плохо лежало. Такого плохо лежащего в советской государственной экономике, обходившейся без реальных хозяев, было более чем достаточно. Хищения корыстные и вынужденные распространялись широко и повсеместно
