Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - страница 44

Материалы следствия, на которых основаны наши знания об организации труда в корпорации Павленко, отрывочны. Прокуроров и сотрудников госбезопасности не интересовало, при помощи каких методов Павленко выполнял полученные заказы. Их целью была компрометация арестованных как членов антигосударственной группы. По этой причине с самого начала Павленко обвиняли в «частно-собственнической эксплуатации временных рабочих». Указывалось, что их заставляли трудиться по 14–15 часов без выходных, недоплачивали заработную плату[258]. В приговор суда было внесено такое положение:

Показаниями свидетелей и другими материалами дела установлено, что со стороны Павленко и его сообщников полностью игнорировались и попирались Советские законы о труде и финансовой дисциплине. Продолжительность рабочего дня, нормы выработки и расценки устанавливались по усмотрению подсудимого Павленко. В отдельных случаях труд рабочих оплачивался не по нормам выработки, а по личному усмотрению Павленко… Наряду с этим, подсудимый Павленко и его сообщники выплачивали рабочим зарплату не регулярно, задерживая ее в отдельные периоды на 2–3 и более месяцев[259].

Павленко отрицал эти обвинения:

…В летний период ввиду сезонности работ продолжительность рабочего дня была 9–11 часов с перерывом на обед 3–4 часа, т. е. в самое жаркое время. Шофера и некоторые рабочие в исключительных случаях работали по 14 часов. Во всех случаях это согласовывалось с рабочими. Кроме того, расценки были повышены в полтора — два раза. Я не знаю, почему это является эксплуатацией, если мне известно, что существовала сезонность работ на сельскохозяйственных работах, лесосплаве, на вывозке зерна, свеклы, овощей, где шофера 2–3 месяца работали по 14–18 часов в сутки. Кроме того, я знаю и сам работал, что сезонники грабари-землекопы и мостовщики на постройке железных и шоссейных дорог работали по 10–14 часов, в том числе и на строительстве аэродромов[260].

Судя по всему, в отличие от руководителей, которые получали фиксированную зарплату, рабочим платили сдельно, в зависимости от выработки[261]. Это был хороший стимул для повышения производительности труда. По утверждению Павленко, рабочим выдавалась компенсация за отпуск, проездные и командировочные‚ пособия по временной нетрудоспособности и в связи с призывом в армию. Они получали также спецодежду, инструмент, жилье, питание[262].

В приговоре суда был зафиксирован только один пример рукоприкладства руководителей в отношении рабочих. В этом обвинялся А. Губский, в разное время возглавлявший строительные площадки организации в Ровенской, Могилевской областях и Тирасполе[263].

В разговорах со знакомыми Павленко представлял себя отцом-командиром, вникавшим в нужды доверившихся ему рабочих: «Я сам был в колхозах, а также проезжал по другим колхозам и видел, как там живут — работают много, а хлеба нет, голодают и поэтому бегут из деревни. Ко мне бегут из разных мест. Я с ними разговаривал и хорошо знаю их жизнь»[264].

В целом из отрывочных свидетельств корпорация Павленко предстает как достаточно большая традиционная строительная артель крестьян-отходников, построенная отчасти на патриархальных принципах.

Характерным был цикл труда и отдыха на объектах организации, привычный для крестьян, которых только по касательной затронули многие нововведения советской власти. Ближайший соратник Павленко свидетельствовал на допросе (стилистика и стиль текста документа ярко выдавали идеологические установки следователей):

Кулацкая психология Павленко подчеркивалась им постоянно. В революционные праздники — 1 Мая, Октябрьской революции и другие Павленко, как правило, заставлял всех работать, а в религиозные праздники, такие, как пасха, рождество, Троица и престольные праздники устраивались выходные дни и даже выделялся автотранспорт, чтобы отвозить рабочих в свои деревни на праздники. Если учесть, что большинство так называемых рабочих состояли из земляков и родственников Павленко и других лиц, укрывавшихся от колхозов и от органов Советской власти, то эти мероприятия Павленко встречали в этой среде одобрение. В апреле 1950 г. Павленко выделил около четырех автомашин для поездки так называемых рабочих на родину на празднование пасхи, а 1 и 2 Мая заставил весь коллектив работать. Часто, выступая на так называемых «совещаниях», Павленко говорил рабочим: «Поработаем до пасхи или до пречистой, а потом в отпуск на неделю»