Корпорация. Россия и КГБ во времена президента Путина - страница 198

По другой версии, ставшей известной корреспонденту "Коммерсанта" Арине Бородиной, непосредственно запрет на выход интервью с Маликой Яндарбиевой исходил от пресссекретаря президента Алексея Громова.^>49

Получив указание вырезать сюжет, Парфенов затребовал от заместителя гендиректора НТВ Александра Герасимова письменное распоряжение, каковое и было ему выдано. Копию этого распоряжения телеведущий передал в газету "КоммерсантЪ", где оно и было опубликовано ("КоммерсантЪ", 31 мая 2004 г.). Герасимов объявил передачу его приказа в прессу "недопустимым нарушением корпоративной этики", а Н. Сенкевич именно этот поступок - а не сам сюжет - объявил причиной увольнения.

Между тем, что касается злосчастного интервью, то Л. Парфенов сам сократил этот материал и вырезал из него все самые острые и неприятные Кремлю моменты. Например, был вырезан фрагмент о том, как Зелимхан Яндарбиев (напомним: убитый в феврале 2004 г. в Катаре агентами ГРУ) по собственной инициативе звонил захватившим "Норд-Ост" чеченским террористам и требовал от них, чтобы они погибли сами, но не допустили гибели ни одного заложника.

Препарированный вариант интервью успели увидеть зрители Дальнего Востока - и в нем не было ничего особенного. Тем более в нем не было ничего такого, что могло бы ухудшить судьбу пойманных в Катаре гэрэушников.

Истинной причиной увольнения Парфенова было, видимо, вовсе не это интервью. Иронизирование над президентом и его "державным стилем", ставшее весной 2004 г. постоянным мотивом передач Парфенова, переполнили чашу терпения кремлевских чиновников и самого Путина. Последней же каплей стал рекламный ролик выпуска "Намедни" - того самого выпуска, в котором должно было быть и интервью с вдовой чеченского сепаратиста. "Кто такой мистер Путин?" - звучал в ролике вопрос голосом Парфенова. "Никто и ничто!" - отвечал голос Путина (далее, после паузы, шли слова Путина о том, что никто и ничто не сможет чего-то там сотворить нехорошего с Россией).

Этот издевательский ролик в субботу перед последним воскресным "Намедни" каждый час звучал в эфире НТВ.

Запрещать ролик постеснялись - вместо этого спровоцировали отвлекающий внимание конфликт вокруг чеченского интервью.

По мнению Л. Парфенова, если бы его увольнение было личным решением Н. Сенкевича, то "…Сенкевич давно бы его принял. Ему, конечно, нужна была чья-то санкция".^>50

Впрочем, многие считают, что прямого вмешательства Кремля Сенкевичу могло и не понадобиться, - например, Александр Рыклин из "Еженедельного журнала":

"Когда руководители канала утверждают, что уволили Парфенова самостоятельно, без какого-либо нажима сверху, верю им безоговорочно. Сегодня доверительность отношений кремлевских чиновников с нашими медиа-генералами достигла такого уровня, что необходимость в прямых инструкциях фактически отпала - все сами прекрасно понимают, какое нынче в стране должно быть телевидение. Как говорят кремлевцы: "Добродеева учить - только портить".^>51

Непримиримый Владимир Кара-Мурза, не простивший Парфенову переход на сторону победителей в мае 2001 г., откомментировал инцидент безжалостно:

"…Это такая показательная порка в назидание другим сотрудникам и журналистам НТВ, чтобы не смели высовываться Таня Миткова, Миша Осокин, Савик Шустер. Бей своих, чтоб чужие боялись - такой принцип. Леонид как раз был в первых рядах газпромовских захватчиков канала в 2001 г. Он тогда заблаговременно уволился, потом в "Коммерсанте" написал про нас письмо в стиле доноса…"^>52

Бывший совладелец НТВ Игорь Малашенко считает, что

"…история с закрытием "Намедни" и увольнением Парфенова […] - свидетельство того, что установлена новая степень контроля. Парфенов ходил по некой зыбкой грани и играл в кошки-мышки со своими начальниками и с правящей партией (не с "Единой Россией", конечно, а с партией спецслужб, назовем ее так). […] Если раньше достаточно было контролировать журналиста так, чтобы он снял сюжет, а дальше уж пусть рассказывает что угодно, то сегодня он должен быть контролируем настолько, что не должен вообще и думать.

[…] Когда человек раз за разом идет на компромиссы, то от него неизбежно начинают требовать все больше компромиссов. И в какой-то момент он либо превращается в тряпку, об которую ноги вытирают, либо взбрыкивает - и с удивлением обнаруживает, что от него требует большего, чем три месяца назад. Это и произошло с Парфеновым".