Наш химик протянул мне мешок с печеньем, вскочил и сел на край стола.
— Похоже, ты ввязался в большое дело?
— Грэди назвал тебе лимиты?
— Никаких. Максимальное сотрудничество. Я передал в Лондон и Париж. Они готовы, если будет нужно, действовать. Мартин отдал приказ в банк, чтобы не было никакой задержки. У тебя есть план работы?
— В настоящий момент пет. Когда придет Дон, возможно, появится.
Дон Лоис точен в свиданиях. Это симпатичный парень, с носом, не совсем поставленным на место, с небольшим шрамом, который кокетливо приподнимает ему бровь, и почти невидимой, тонкой, элегантной линией на щеке — воспоминание о рисунке, который ему сделали бритвой, когда мы вместе были на границе. Хороший парень, которого приятно иметь рядом, один из немногих, оставшихся ог старой гвардии.
Он улыбнулся и протянул мне руки.
— Салют, старик… Рад тебя видеть.
Я крепко пожал ему руку, очень крепко, улыбаясь, в свою очередь.
— Будем надеяться, что ты не переменишь мнение, когда почувствуешь запашок.
Он небрежно пожал плечами, что указывало на его настроение.
— После того, что мне пришлось испробовать, все остальное кажется мне отличным. Нас сколько сейчас в этом деле?
— В настоящий момент ты и я. Устрой задницу поу- добнее, и я тебе все объясню. Кофе?
— С удовольствием.
Пока он пил горячий кофе маленькими глотками, я объяснил ему ситуацию. Он оставался совершенно неподвижным. отмечал все детали, не задавая вопросов, пока я не кончил говорить. Но за его взглядом скрывалась ледяная напряженность. У него ясное представление о важности расследования и о недопустимости промаха. Он поставил чашку и загнал сигарету в угол рта.
— Жестко, — наконец проговорил он.
Я подтвердил:
— Исключительно жестко.
— С чего начну я?
— Просмотри Вито Салви. Проверь след. Он должен был проделать работу по отысканию Агрунски. Если он имел сведения, то они нам нужны.
Дон поднял глаза от зажатой в руке горящей спички.
— Если он был вынужден ломать но кусочкам Дуга Гамильтона и двух агентов из Вашингтона, это означает, что он немногое узнал, разве нет?
— Может быть, он сделал для того, чтобы уточнить свою информацию. Ты знаешь Салви: старый, опытный работник. Я даже и не думаю, что он все рассказал мне о своей работе. Он, безусловно, что-то скрыл. Он знал, что я тот же старый конь, из такой же конюшни, что и он, и поэтому сказал мне больше, чем мог сказать кому-либо другому, но тем не менее он оставался по ту сторону баррикад. К тому же даже с веревкой на шее придерживаются старых, испытанных правил.
— Согласен, Тайгер. Все ясно, и что же теперь?
— Теперь диктуют обстоятельства. Я займусь Гамильтоном. Он определенно не вписывается в обстановку. Кстати, если парни из ИАТС или «фараоны» будут чинить тебе препятствия, сразу приходи ко мне. В принципе, официальные агенства и полиция помогают нам, но до определенной степени. Так что будь осторожен, не заходи слишком далеко. Без крайней необходимости.
Дон снова улыбнулся:
— А мы обнаружим в поисках красивую блондинку?
— Брось!
— Ты помнишь, в Панаме?
— А, там мне здорово повезло!
— Дружок, ты не промазал! — тихо засмеялся он.
Я оборвал его:
— Закройся!.. — и, взглянув на часы, добавил — В атаку! Нам нужно отчаливать!
5
Живой Дуг Гамильтон жил в четырехкомнатной квартире в Манхэттене, в гигантском блоке из стали и бетона.
Если верить его досье, которое мне передали из личных архивов «Белт электроник», то Гамильтон затрачивал на дела не менее восьмидесяти тысяч долларов в год. В здании, в котором он жил, самая небольшая квартирка нанималась за большую цену, а его квартира была из самых роскошных. Что-то тут не соответствовало… И тем более не соответствовало, что только почти месяц назад Гамильтон жил в Бруклине и платил за квартиру около тысячи долларов в год.
Косой взгляд, которым меня наградил управляющий, сразу умерил мое любопытство. Это был старый тип, который повидал немало людей моего сорта. Только на этот раз он ошибся, принимая меня за легавого. Он тяжело вздохнул:
— Опять? Когда же с этим будет покончено?
— Скоро, не беспокойтесь.
— Они все сфотографировали там, наверху, повсюду посыпали порошок, и я уже ответил на вопросы дюжины «фараонов». Не представляю себе, что я еще могу сказать вам…
