Аня немедленно примерила обнову, покрутилась возле зеркала и решила идти в сапогах, не дожидаясь наступления Нового года и торжественного вручения суперподарка взрослеющей дочке. Чего откладывать? Переобуваться все равно некогда, мама уже, наверное, подъезжает. Надо бежать встретить!
* * *
Бежать по ступенькам на высоченных каблуках не получилось. «Ничего, привыкну», – успокоила себя Анька и осторожно шагнула на заснеженный тротуар, засеменила, стараясь идти мелкими шажками, не шатаясь и не спотыкаясь. Приноровилась и, сделав несколько первых уверенных шагов, свернула к метро, оступилась, шлепнулась и лежа проехалась по обледеневшей дорожке метра два или три. Какой-то дедушка с тростью помог подняться. «Вот дожила, ноги не слушают». Аня жалела, что не обула удобные валенки или свои зимние сапоги на сплошной подошве.
Прохожих на улице заметно поубавилось. Люди торопились домой. Анюта еле шла по протоптанной пешеходами скользкой дорожке. Падала, поднималась, оглядывалась – не видит ли кто ее позора. Подумают, что выпила, вот и штормит. Заметила приближающуюся в темноте мужскую фигуру. «Папа догоняет, – обрадовалась было, но тут же отмела спасительную мысль. – Наверное, елку устанавливает, а мама уже выглядывает его у выхода из метро. Забеспокоится, что не встретил, позвонит домой. Вот они удивятся, что дочка где-то запропастилась…»
Аня расставила в стороны руки, поймала равновесие и довольно сносно прошла несколько метров. Споткнулась и следующие несколько метров проехала на каблуках, не удержалась, упала. Догнавший ее мужчина протянул руку, Анюта ухватилась за нее, подтянулась, резко встала и завалилась набок. Очень уж скользко, и каблуки не в радость, а только мешают… Зачем только мама их купила, эти новые сапоги?..
Падая, Анька саданула каблуком по ноге дяденьку, и он со всего маху шлепнулся рядом с ней. Минуту оба барахтались на льду. Аня встала на четвереньки и отползла к краю дорожки, в сугробе встать на ноги оказалось легче. Мужчина поднялся гораздо быстрее, опять протянул ей руку, предварительно на пару шагов отступив. Анюта благодарно кивнула вежливому незнакомцу. Поплелась дальше, расставив руки в стороны, стараясь удержаться на ногах подольше. Как она не замечала этих наледей раньше? Бегала до метро и обратно тысячу раз, и ничего…
Дяденька очень торопился; отряхнувшись от снега, осторожно обошел ее справа и заскользил по дорожке, размахивая руками. Равновесие удержал! Дальше пошел по самому краю, плохо утоптанному, а потому не скользкому. Аня, конечно же, свалилась почти сразу, проехала на пятой точке, догнала мужчину, сбила с ног и затормозила о сугроб.
– Ну вот что, девушка, – не выдержал незнакомец, поднимаясь на ноги и опять отряхивая снег с одежды, – я очень спешу. Меня ждут у метро. Вы, судя по всему, тоже туда направляетесь. Одна вы не дойдете и мне не дадите, поэтому давайте идти вместе. Я вас доведу, берите меня под руку.
Анюта уцепилась за руку доброго человека, как за спасательный круг.
* * *
Изумлению мамы не было предела… Ее дочь, совсем еще девчонка, шестнадцати нет, расхристанная, в пальто на двух пуговицах, облепленном снегом, на немыслимых каблучищах, спотыкаясь на каждом шагу, под ручку с каким-то взрослым усатым мужчиной… Явно пьяна! И он не в себе, шатается. Как он смеет?! Что все это значит? Мать, бросив сумки на произвол судьбы, бросилась навстречу парочке. Добежать, вырвать дочь из лап усатого монстра не успела: его окликнула какая-то женщина с автобусной остановки, он кивнул Анюте и откланялся. Поминай как звали.
Анька, увидев приближающуюся маму, сразу же завопила:
– Почему вы не купили мне коньки?
– Купили. Они в сумке… – Теперь уже мама подхватила дочку под руку. – Что случилось? Кто этот человек?
– Он просто меня проводил. – Аня расхохоталась так, будто и впрямь напилась неизвестно где и с кем. – Дай коньки! Мне нужно переобуться.
– В коньки? – удивилась мама.
– Ага. Лучше в них. Целее буду, – веселилась Анька.
На счастье, подоспел папа. Сгреб сумки. Помог дочке переобуться. Удивился сапогам, которые он только вчера спрятал в антресоль под самым потолком:
