— Папа хочет, чтобы мы с ним сегодня посидели по-домашнему, — смущенно объяснила Тедди. — Послушай, дело вот в чем. Рокси Эберхардт… ну, как бы это сказать… треплет твое имя. Понимаешь?
— Нет, Ти, честно говоря, не понимаю.
— Она болтает, будто ты… вы с ней…
Огги наконец перевел взгляд на Тедди.
— Что ты жмешься? Выкладывай, Ти. Хочешь спросить, было ли у меня что-нибудь с Рокси?
Тедди залилась пунцовым румянцем.
— Нет, ну…
— Допустим, было, но очень давно. Еще в прошлом году, в Австралии. Я изводился от скуки, она тоже, вот мы и подумали: какого черта? Ну, и переспали пару раз. Но это ничего не значит, Тедди, честное слово.
Тедди захлестнула обида. Она не ожидала такого признания.
— Ну вот, мне завтра с ней играть, а я должна думать о всяких гадостях, — в сердцах воскликнула она.
— Почему же «должна»? Не хочешь — не думай.
— Но я так не могу!
— А это уж твои проблемы, — бросил Огги и снова отвернулся.
Тедди застыла на месте. Она торопливо смахнула набежавшие слезы.
— Извини, — сказала она, беря его под руку. — Просто я тебя очень люблю. Не могу спокойно думать про твои прежние похождения.
— Вот и не думай, Тедди, — без тени улыбки ответил Огги. — Милая моя, ты разве не знала, что я за человек? Я ни в чем тебя не обманывал. Действительно, я раньше не пропускал ни одной юбки, но встреча с тобой меня изменила. Я теперь другой. По крайней мере, изо всех сил стараюсь быть другим.
— Как я хочу тебе верить, — шепнула Тедди.
— И правильно, верь мне.
Он притянул ее к себе и поцеловал, не смущаясь присутствием спортсменов и тренеров. Кто-то в толпе присвистнул.
Со вздохом облегчения Тедди положила голову ему на плечо. К ней мало-помалу возвращалась уверенность.
Отец повез ее обедать в «Клуб 21», известнейший ресторан на углу 52-й стрит и Пятой авеню. У них еще оставалось немного времени, и они решили пройтись по ближайшим магазинам. Вдруг Тедди, поежившись, негромко сказала:
— Папа, ты, наверно, подумаешь, что у меня сдают нервы, но я почти уверена, что за нами следят.
Уорнер остановился и посмотрел через плечо:
— Кто? Этот чернявый парень в джинсах?
— Нет, не он. Смотри, вот там, высоченный тип в дорогом костюме.
Они остановились у витрины, в которой, как в зеркале, отражалась улица. Незнакомец, на которого указала Тедди, действительно был высок ростом. Элегантного покроя костюм топорщился на буграх бицепсов. Но человек прошел мимо них и скрылся в магазине, даже не взглянув в их сторону.
— Фу ты, чуть не напугала меня, Медвежонок-Тедди, — улыбнулся Хьюстон. — Нет, похоже, он просто глазеет на витрины, как и мы с тобой. А почему ты заподозрила неладное?
Тедди нахмурилась:
— Сама не знаю. Но от его взгляда мне стало не по себе.
— Может, он не мог от тебя отвести глаз. Ты же у меня красавица.
Тедди пожала плечами. Они вошли в ресторан и вскоре забыли об этом происшествии.
Над их столиком священнодействовали официанты в черных смокингах и крахмальных белых рубашках с черными галстуками-бабочками. Метрдотель Уолтер, знакомый Хьюстона, подошел, чтобы осведомиться, нет ли у них каких-либо пожеланий.
Когда им подали десерт, по залу пронесся оживленный ропот. В ресторан входила пара, сопровождаемая телохранителями в строгих темных костюмах. Женщина, необыкновенно красивая несмотря на заметную беременность, была в элегантном свободном платье. Ее темноволосый спутник мрачно смотрел исподлобья.
— Папа, да ведь это Кристина! Принцесса Кристина! А с ней, похоже, ее муж, Жан-Люк.
Принцесса уселась за столик в нише. Все присутствующие разглядывали ее, стараясь, чтобы их любопытство было не слишком очевидным. Тедди отметила, что принцесса стала еще прекраснее, чем раньше.
Она вспыхнула. У нее остались самые теплые воспоминания о Кристине. Пока она раздумывала, не следует ли ей подойти к столику принцессы и поздороваться, принцесса сама посмотрела в ее сторону и улыбнулась.
Через минуту к Тедди и Хьюстону подошел один из телохранителей и передал им приглашение присоединиться к членам княжеской семьи.
— Мы прилетели в Нью-Йорк за покупками, — сообщила Кристина, когда все расселись.
Жан-Люк почти ничего не говорил и только вежливо кивал. Тедди заметила, что он не в духе.
