— В башне на горе Ванту.
Эктор уныло опустил голову на подушку. Ему пришлось пролежать в постели ещё неделю, пока смог, наконец, подняться.
— Мой юный друг, — обратился к нему брат Иоанн, — поблагодарите Биско! Вначале он чуть не отрубил вам голову — но не отрубил же! А теперь он спас вам жизнь.
— Мне? — удивленно переспросил Эктор.
— Вам, именно вам. У вас в жилах не кровь, а ртуть. Трижды вы пытались выброситься из окна, и трижды он укладывал вас силой в постель. И чего это вы так полюбили путешествия в воздухе?
Эктор дружески улыбнулся Биско.
— Ну вот, теперь видно, что наш больной выздоровел! — вскричал брат Иоанн. — Беги-ка, приятель, — обратился он к Биско, — в подвал за лучшим вином. Да не забудь прихватить, среди прочих, большую бутылку, которую мы взяли у дворецкого его высокопреосвященства. Да, кстати, как вы все-таки насчет моих предложений? Вы подумали?
— Да.
— И что же?
— Я их принимаю.
Брат Иоанн захлопал в ладоши, как младенец.
— Вот это-то и есть подлинный ум! Я сразу заподозрил, что предрассудки для вас — не слишком большое препятствие.
И опорожнив стакан вина, предназначавшегося когда-то его высокопреосвященству господину епископу города Э., он добавил:
— Биско, жертвую своей долей в очередной добыче. И еще: хочу, чтобы сегодня у нас был большой праздник.
Вскоре послышались радостные возгласы братии, услышавшей радостную весть от Биско.
— То мои молодцы беснуются, — заметил брат Иоанн, — мы же от них не отстанем, если Бог даст нам силы. А он, конечно, даст.
— Он не может нам в этом отказать. — Эктор постепенно входил в роль желающего приобрести доверие хозяина пустыни.
— Вы не поверите, — заявил брат Иоанн, — как я рад вашему решению. Вы сами будете благодарить меня за настойчивость.
— Уверен в этом.
— Постепенно мы разбогатеем и на отдыхе будем переводить моих любимых поэтов.
— Признаюсь, я не очень силен в латыни.
— Ничего, я посвящу вас в тайны этого языка. А как хорошо читать эклоги в тени тополей! С моими товарищами не поговоришь на такие темы. Кстати, я думаю подучить вас также греческому языку.
— Греческому?
— Да, чтобы сравнить Гомера с Пиндаром.
Брат Иоанн продолжал свои рассуждения в этом направлении. В результате Эктор понял, что никогда ещё прежде афинские философы, мечтавшие на берегу Эгейского моря, мудрецы-ученые, рассуждавшие в священной тени оливковых рощ, и эпикурейцы, дремавшие на берегах Наксоса, не жили так счастливо под благосклонным оком бессмертных богов, как теперь им предстояло в Академии на горе Ванту.
Постепенно Эктор приходил в себя, набирая силы. Ему даже вернули оружие, хотя и не лишали удовольствия находиться под пристальным оком парочки товарищей.
Однажды брат Иоанн объявил Эктору, с которым после болезни окончательно подружился, что вечером предполагается осуществление прибыльного дельца.
— Вы отправитесь с нами, — прибавил он.
— Хорошо. — Сердце Эктора забилось, как у птицы.
— Будьте готовы.
— Это нетрудно. Раз вы беретесь за дело, не сомневаюсь, что оно будет прибыльно. Но будет ли оно безопасно?
— Фу, какая ерунда! Мы просто попросим владельца замка Бонненваль поделиться арендной платой, которую он сегодня получит. Ну, немножко шума, вот и все…Но к чему этот вопрос?
— Просто я разрядил сегодня утром свое ружье в коршуна, и если надо, заряжу его снова.
На дело отправились в десять. Эктор решился, во что бы то ни стало, вернуть себе свободу.
В конце мая ночи стояли короткие и ясные. Брат Иоанн был необыкновенно весел.
— Раз уж вы впервые выступаете в поход, — говорил он, — я хочу дать вам возможность остановить какую-нибудь карету. Надо только, чтобы она нам повстречалась.
Минуту спустя он продолжал:
— Не кажется ли вам, что мы похожи на фессалийских пастухов, отправляющихся на поиски своих потерявшихся овец? Или лучше, не подобны ли мы спартанцам, собирающимся на пифийские игры оспаривать награды в метании диска и дротиков?
Эктор с деланным весельем отвечал на эти красноречивые рассуждения и нетерпеливо ждал, когда же наступит возможность побега.
Между тем, вследствие хорошего ужина и любви к болтовне, на рассвете компания заметила, что заблудилась. Возвращаться к замку Бонненваль и нападать на него днем было безрассудно. Нашли убежище в соседнем лесу. Рядом шла дорога, где можно было и поохотиться на проезжающих.
