Остальные вышли из его каюты, отчего в ней тут же стало гораздо просторнее, и Дэйн поплелся сзади – довольно быстро для человека с ногой в гипсе.
Они направились в шлюз грузового отсека. Там их встретил Тау и молча надел на каждого датчики. Туе ошивалась в грузовом отсеке, а остальные – Дэйн знал – смотрели через видеокамеры с верхних палуб.
Рип оглядел группу:
– Готовы?
Али пожал плечами, глаза его вызывающе сверкнули. Дэйн махнул рукой, Джаспер подался к люку. Хотя плечи его были напряжены, он явно собирался выйти первым.
– Погоди, – сказал Али. – Как мы это будем делать?
– Я выйду, – ответил Джаспер. – Вам, быть может, лучше держать меня сзади за плечо. На случай, если я не смогу пользоваться руками, когда они меня коснутся.
– Значит, выстроимся, как слепые на тропе, – сказал Али, становясь на место. И протянул своим обычным тоном: – Классное будет зрелище в телекамерах.
Дэйн знал, что этот ленивый тягучий голос – бравада, и, не обращая внимания, положил руку на плечо Джаспера. Али стоял прямо за ним, а Рип – рядом с Али, откуда мог достать и до него, и до управления люка.
– Туе открывает люк? – спросила маленькая ригелианка.
Рип с благодарностью кивнул и снова встал. Они выстроились в цепочку, спинами к переборке. На всякий случай. Дэйн без пси-связи понимал, что все остальные думают о судороге – и о худшем.
Туе встала на цыпочки, вопросительно глянула на Джаспера. Тот поднял большой палец.
Люк открылся.
Внутрь ворвался пар, пахнущий зеленью, мшистой скалой и влажной почвой. Большой парящий висел прямо за люком, и Дэйн невольно задержал дыхание. Нервы напряглись почти до боли – воспоминание о контакте.
Джаспер не дрогнул. Он протянул свободную руку, и парящий медленно, плавно поплыл над ней.
– Сосредоточься, – сквозь зубы сказал Рип.
Дэйн закрыл глаза. Он сможет увидеть контакт потом, в записи. Если доживет. Сейчас он постарался очистить разум от воспоминаний, от страха, ожиданий и вызвал знакомый образ безбрежного океана. Не серого сердитого моря Геспериды IV, но голубого океана Терры, который помнил с детства. Он плыл на плоту. Рядом с ним оказался Али, невидимый. И Рип, и Джаспер были с ним. Дэйн сосредоточился на теплом воздухе, мягком солнце, просто плыл, дрейфовал…
Серебряная нить пересекла его внутреннее зрение – почти болезненно, очень резко. Инстинкт чуть не заставил его оторваться, но он удержал созданный образ, и вдруг в мозг хлынули новые картины, мощные, живые, быстрые – прилив ощущений, который ошеломил его разум.
И снова он чуть не потерял свое место в связи, но удержал его – плывя, бороздя воду, – и лавина образов замедлилась.
Он был в небе и глядел на остров сверху.
С восторгом он понял, что видит остров глазами парящих. Да – вот деревья, вот корабль.
И понял, что он открыт, что он в опасности от… от чего? Повсюду вокруг острова сияло небо, недружелюбное, сухое…
Перспектива расплылась сложной серией образов, как-то связанных с деревьями, но Дэйн уловил лишь плывущий жар…
«Пламя. – Это пришло от Джаспера. – Вспышки в небе».
Еще одна серебряная вспышка, почти болезненная. Дэйн ощущал множество сознаний, как будто разумные звезды смотрели на океан. Снова замелькали картины и замедлились; теперь все четверо чувствовали попытки звезд удержать поток образов в доступной скорости.
«Землетрясения. – Это был Рип. – Какое дело парящим до землетрясений? Сосредоточимся на этом. Здесь что-то важное».
Посреди потока слов Дэйн ощутил рябь реакции от звезд. Он не мог бы назвать ее какой-нибудь известной эмоцией, но она была сильной. Дэйн сообразил, что парящие не пользуются словами – конечно же! У них нет ртов, и они не разговаривают!
Эта мысль растеклась и на трех других, он ощутил их ответ. Теперь он пытался дотянуться до образа деревьев.
Снова поплыли образы, и так быстро, что мозг Дэйна не справлялся. Он вдруг пожалел, что привязал себя к картине с океаном, потому что теперь ощущение было такое, будто он тонет. Такое сильное, что он покачнулся, ловя ртом воздух…
И оказался вне связи.
Он прислонился к переборке, и Крэйг Тау рядом с ним сказал:
– Сюда. Садись.
