Рип заметил, что Дэйн смотрит на свою кружку с удовольствием: она была ему как раз по руке. Для Туе кружка была велика, но она держала ее двумя руками, словно ведро, и с удовольствием прихлебывала. Камсин испускала довольное уханье, и Рип понял, что терране снова упустили из виду важную деталь. Татхи ели тихо – это он уже заметил раньше, – но пили шумно.
Получив свою чашку, он для эксперимента шумно отхлебнул горячую жидкость. Камсин ухнула и в его сторону, и Рип улыбнулся.
Потом Тасцин сказала:
– Мы все здесь. Начинаем.
Тау произнес:
– Вы видели видеозапись контакта Джаспера с парящими. Не начать ли нам с вопросов, если они у вас есть?
По группе торговцев пронесся ветерок слов, потом Лоссин спросил:
– Парящие говорят?
– Это не речь, – ответил Рип.
– Образы – картины. Вот здесь. – Али постучал себя по лбу.
– У доктора Сиера есть данные, которые я снимал с наших датчиков, – медленно сказал Тау, оглядывая все лица. – Структура нервной системы парящих примерно похожа на нашу, хотя их синаптические разряды так сильны, что вызывают у людей припадки. Кажется, парящие это поняли и попытались приглушить эффект.
– Нужно все четыре терране? – донесся пронзительный голос Глифа.
– Думаю, да, – ответил Дэйн. – Может быть, мы выдержим их прикосновение поодиночке – если они приглушат его действие. Но для обработки их образов нужны все четверо. Каждый из нас «слышит» нечто свое.
– Но это есссть сссообщщщение? – прошипел Сиер.
– Да – хотя мы пока не можем его понять.
– Доказательства убедительны, что они разумны? – спросил Лоссин.
– Да, – подтвердил Крэйг Тау.
Джаспер Викс сидел тихо, держа свою чашку, потом сказал:
– Лицензия. Она аннулирована – или будет аннулирована, как только мы доложим Федерации или Космической полиции, что на Геспериде-четыре есть разумная жизнь.
– Руда. – Голос Лоссина. – Тогда она не наша. Мы нарушители.
Али поднял глаза, и Рип без всякой пси-связи понял, что тот думает: «Это если мы скажем».
Тут было искушение, отрицать нельзя. Без уже очищенной руды они смогут поднять торговцев с планеты, только бросив несколько тонн оборудования, что означало бы крах.
А надо всего лишь погрузить на корабль всю, что есть, руду и отбыть, а через пару месяцев срок лицензии все равно истечет. И кто их остановит?
Но Али ничего не сказал. Ребенок, выживший в Войне в кратерах, вырос и на собственной шкуре научился быть честным, прежде чем ждать честности от других. Это Рип знал из снов Али, которыми тот невольно делился. Это не обсуждалось и обсуждаться не будет, потому что было бы нарушение границ личности. Связь между ними четырьмя – всего лишь перемирие; общее у них лишь то, что касается их всех. Они не замечали – или хотя бы притворялись, будто не замечают, – того, что касается лично каждого.
– Мы торгуем! – свистнула Туе счастливым голосом. – Мы торговцы – мы будем торговать!
– С видом, который не пользуется словами и, быть может, не знает даже понятия торговли? – Иоганн Штоц почесал челюсть. – Я – за, если мы сумеем. Но вы, четверо, сможете общаться с парящими так, чтобы убедить чиновников из Федерации, что мы и в самом деле торгуем? Я что-то не слышал, чтобы Космическая полиция или дипкорпус Федерации обучали своих агентов пси-связи.
Дэйн поднял глаза от кружки:
– Я не считаю, что надо волноваться из-за того, как юристы будут читать наши записи. Но я думаю, Старик потребует от нас, чтобы мы обращались с местным населением по-честному. Даже если потом придется бесконечно разбираться с бюрократами.
– Что совсем не ново, – усмехнулся Крэйг Тау.
Во время разговора Лоссин и Туе переводили остальным. Теперь заговорила Тасцин, и в ее мягком и мелодичном голосе звучала определенность.
– Они хотят только честной торговли, – сказала Туе.
Рип переглянулся с тремя товарищами:
– Кажется, все решать нам?
Али скрестил руки на груди и откинулся назад:
– Нам – и парящим. И если каким-то чудом мы придем к соглашению, там, наверху, нас ждут наши друзья-пираты.
Он поднял глаза к разорванным облакам в небе.
19
– Камсин! Туе! Уходите!
Дэйн захромал вперед, чуть не хлопнулся лицом в грязь, но успел зацепиться за валун.
