Джаспер отключился.
Примерно через минуту появился Лоссин, пригибаясь от пронизывающего ветра.
Тасцин подошла к нему, заговорила. Лоссин сделал знак, и они стали оживленно переговариваться, потом Тасцин повернулась к Штоцу и махнула ему, тот сообразил, что у него отключен общий канал, и быстро нажал кнопку.
– …Рискнем искать? Ты должен решить.
Напряженный и суровый, прозвучал голос Иоганна:
– Я думаю, что мне не пройти против такого ветра. Послушайте, мы можем прочесать последнее место на флиттерах?
– Так и сделаем.
– По машинам! – крикнул Штоц. – Быстро!
Они залезли в свой флиттер, забыв о грязи и слякоти. Лодка поползла обратно в прибой, а Штоц привел в действие управление флиттера. Крылья машины были прижаты к корпусу, подставив ветру минимальную поверхность. Несмотря на муть в мозгу, Али понял, что у них очень мало горючего. В тяжелом молчании два флиттера сделали круг над островом. Снова круг, на этот раз шире, и третий раз, хотя индикатор уровня горючего уже замигал красным.
Наконец Штоц сказал:
– Мы не можем рисковать жизнью всех. Нужно возвращаться.
Никто ничего не сказал.
Джаспер вышел из кружения и начал долгий и опасный полет домой.
Али сорвал с себя шлем и перчатки и уронил голову в ладони.
16
Дэйн встрепенулся от рева ракетных двигателей.
«Убирайся с дороги! Убирайся со стартовой площадки!»
Он не мог двинуться. «Уходи! Корабль стартует!»
Корабль? Он, ребенок, пробрался подглядеть, как уходят к неизвестным мирам огромные корабли торговцев…
Нет, это «Королева Солнца», его дом…
Теперь его дом – «Полярная звезда».
Образы мелькали и уходили, оставляя за собой мрак, и рев, и ощущение холода и боли.
Дэйн открыл глаза, увидел слабое свечение приборов шлема. Бегущими красными, зелеными и желтыми полосами отражалась в них текучая вода. Что случилось? Он был без сознания, и хорошо, что щиток оказался закрыт. Он хотел прочесть время, но при попытке сфокусировать зрение молнией ударила боль.
Теперь – оценить повреждения. Он включил нашлемный фонарь, и тот послушно зажегся, но тут же сдох, оставив лишь слабое мерцание. Дэйн потянулся к запасному аккумулятору и охнул от боли, скрутившей все тело. Он упал на спину, ловя ртом воздух. Голова – пошевелить из стороны в сторону. Болит, и шея болит. Сотрясение? Наверное, здорово стукнулся о камень, если удар дошел сквозь шлем. Руки – правая, левая. Локтевые суставы. Плечевые. Плечи. Спина – но какое-то подергивание от…
Правая нога. Левая двигалась нормально. Правая ступня цела, но предупреждающее подергивание в колене. Дэйн понял, что упал, вывихнул ногу и стукнулся головой. Он был травмирован, но жив.
Значит, теперь доложить и сообщить, где он.
Он включил рацию на общей частоте:
– Джаспер?
Огонек горел оранжевым, но ответа не было.
Дэйн переключился на персональную линию Джаспера; когда это не помогло, попробовал вызвать Иоганна, потом Али.
Ответа не было.
Голова гудела болью, мысли мешались. Уровень энергии показывал, что шлем наполовину переключился на аварийное питание, значит на сигнал рации хватит.
Тем не менее Дэйн осторожно приподнялся, стараясь не двигать ногой, отсоединил от пояса вспомогательный аккумулятор и подключил к шлему.
Теперь можно было врубить нашлемный фонарь. Дэйн осмотрелся, увидел, что лежит в ветровой тени большой скалы, которая, вероятно, и спасла ему жизнь. Он снова услышал рев, комбинацию шума ветра и дождя. Выглянув, увидел полосы ливня, сдуваемого почти горизонтально. Он лежал на небольшом возвышении, и вода, стекающая по обеим сторонам скалы, сбегала вниз и скрывалась из виду.
Дэйн уперся спиной в скалу и сантиметр за сантиметром выпрямил ногу. От усилия его бросило в пот. Затем снова попытался связаться с Джаспером на лодке.
И опять не получил ответа. И тогда Дэйн решил посмотреть на время. Сначала он тупо глядел на цифры, думая, не остановились ли часы из-за севших батарей, потом сообразил, что до рассвета остался всего час.
Всего час до рассвета. Он понимал, что случилось: остальным пришлось вернуться в лагерь. Его сочли погибшим.
И через час, когда взойдет солнце и над островом поплывет туман, он и будет погибшим.
