– Знают они или нет, мы должны делать самое разумное, – заявил Джелико. – Я почти уверен, что Рип там, внизу, сейчас смотрит на такую же модель и постарается уложиться в крайний срок. Кроме того, ионная буря даст ему некоторую защиту.
Стин заметил:
– Мы можем понаблюдать за орбитой пиратов, когда подойдет время. По ней мы поймем, додумались ли они до той же мысли.
– Ну и какой вывод? – спросил Карл Кости.
Джелико ткнул пальцем в сторону планеты:
– Ждать там, где они в последний раз должны были нас искать, – точно над «Королевой» под прикрытием электромагнитной бури. Может быть, мы сможем их чуть потрепать, когда «Королева» взлетит.
Карл нахмурился, потом выражение его грубоватого лица изменилось.
– Клянусь тенью Тереона! Отличная мысль.
– Отличная – но чертовски опасная, – возразил Стин. – Если у шверов есть коллоидные бластеры, у нас абсолютно не будет защиты. А если мы зависнем точно над «Королевой», нам даже не придется рисовать мишень с яблочком на борту корабля.
Кости мотнул подбородком в сторону терминала Раэль, который был поставлен так, чтобы все могли видеть.
– Солнечная буря искажает электромагнитные поля вокруг Геспериды, так что у бластеров будет ошибка наведения. А заряженные частицы сбивают настройку плазменных двигателей.
Раэль, поняв, кивнула.
Стин и Майсил вместе с Кости побывали в двигательном отсеке, помогли ему настроить сопла для условий чудовищной магнитной бури, свирепствующей вокруг Геспериды IV. Кости говорил, что такой мерзкой погоды он в космосе в жизни не видел. Очень трудно будет нацелить бластеры в магнитопаузе Геспериды или ее лун – на краю их магнитных полей, где потоки солнечного ветра беспорядочны и непредсказуемы.
– И это позволит нам драться, – сказал Джелико, беря терминал в руки. – Мы знаем, где они должны быть, чтобы иметь шанс по нам ударить.
Они со Стином и Ван Райком углубились в серьезное обсуждение трехмерной тактики. Раэль, глядя Джелико через плечо, смотрела, как меняются графики, когда они прогоняли имитацию возможных действий пиратов. В этой области у нее были только отрывочные знания, и она смотрела, как внимательно наблюдает за ними Тан Я, очевидно с теми же мыслями. Компьютеры и аппаратуру связи он знал так, что даже страшно подумать. Неопределенность человеческих действий была вне его понимания.
Люди – ее область изучения. Но не люди на войне – она знала, как латать их потом и как справляться со страшными эмоциональными последствиями, если латание не помогало. Она ненавидела войну. В ее глазах не существовало цели, оправдывающей такое средство. Хотя в детстве Раэль по всем предметам получала на тестах самые высокие оценки, она без малейших колебаний отказалась идти в военное учебное заведение.
Дискуссия резко оборвалась, и она поняла, что не слышала результата – отвлеклась. Не то чтобы это было важно. Решения, которые надо было принять, приняты; Джелико со своей характерной быстротой переключил терминал на программу Раэль и вылетел из оранжереи.
– Изменение курса? – спросила Раэль, глядя на Яна Ван Райка.
– Конечно, доктор, – с довольным видом ответил суперкарго. – Он собирается скорректировать курс на ближайшие несколько дней, чтобы вывести нас на синхронную орбиту без особой затраты энергии, которая нас бы выдала.
На худом и угрюмом лице Стина играла непонятная улыбка, когда он подтянулся на руках в свой гамак.
– Как же он быстро соображает! – тихо сказал Стин. – В навигационной школе я был первым по тактике, для меня это было вроде игры – но он забивает меня начисто каждый раз. Интересно, почему он не пошел в военные.
– Наш капитан воспитан в семье военных, – ответил Ван Райк, и Раэль кивнула; Майсил Джелико редко говорил о своем прошлом, но иногда по его замечаниям или наблюдениям внимательный слушатель мог составить вполне связную картину.
– И у него долгая память, – добавил Тан Я. – Еще одна, наверное, фамильная черта, кроме ума и честности. Один идиотский приказ какого-то продажного или глупого чинуши – и вот результат.
– Капитан вольных торговцев сам себе хозяин, – сказал Стин.
– У него дар командования, – тихо произнесла Раэль.
