Они также были привычны и к более низкой температуре: на таком расстоянии от солнца и при отключенных машинах «Полярная звезда» неуклонно остывала. Кости соорудил кое-какие нагревательные элементы, но использовать их можно было лишь в самых удаленных точках орбиты.
И потому Раэль и вся остальная команда почти все время жили теперь в гидропонической оранжерее, делая только вылазки для работы, с которых высокий уровень углекислого газа и холод загоняли их обратно в гидропонический отсек.
Она поправила портативный терминал у себя на коленях, ощутив при этом движении легкую головную боль. Так всегда бывало здесь, в джунглях в центре корабля. В остальных местах по мере нарастания уровня углекислого газа росла и головная боль, сопровождающаяся забытьем и учащением дыхания. Раэль предупредила всех, чего следует ждать при отключении энергии, и, хотя никто не жаловался, она знала, что остальные страдают от тех же симптомов.
Помогала работа. Раэль смотрела данные планетарных наблюдений. Джелико и Тан Я ей помогали. Ее терминал был подключен к корабельному компьютеру через дистанционную низкоэнергетическую инфракрасную связь. Компьютеры, как и оранжерея, находились глубоко внутри корабля и потребляли очень мало энергии, поэтому не давали возможности их обнаружить. Медицинское образование Раэль ставило перед ней вопрос: как сильнейшие электромагнитные поля Геспериды IV действуют на экипаж «Королевы Солнца»? А это навело на мысль смоделировать систему бурь.
Работа шла медленно, и она часто перепроверяла данные, поскольку получаемые результаты казались невероятными. Но перепроверки показывали то же самое: экипаж «Королевы» в серьезной опасности. Раэль, отвлекаясь от собственного дискомфорта, думала, как там, на планете, экипаж «Королевы». И как с выжившими с «Ариадны»? Вообще, пираты они – или нет? Но больше всего она тревожилась из-за воздействия на людей электромагнитного поля планеты. Они там уже больше двух недель.
От ряда спальных гамаков по периметру оранжереи донесся приглушенный зевок. Раэль обернулась и увидела, что Стин Вилкокс сел и протирает глаза. Куртка его сбилась и вспучилась; Раэль улыбнулась, увидев, как Стин ее расстегнул и оттуда выскочила черно-белая кошка.
Кошка привычным движением оттолкнулась от переборки, пола и потолка, потом нырнула в люк, вильнув хвостом, и направилась по своим делам.
– Вот тебе и согрев, – буркнул Вилкокс.
Раэль молча достала «грушу» джакека и бросила ему. Штурман ее поймал, благодарно кивнул, щелкнул кнопкой нагрева и вскрыл «грушу». Отпил и зажмурился.
Из прежних подробных отчетов Джелико Раэль знала, как холодно в рубке. В оранжерее с ее самым высоким уровнем влажности и в присутствии людей и кошек было относительно неплохо.
Раэль усилием воли заставила себя вернуться к работе, когда у люка снова возникло движение – капитан возвратился из рубки после очередной проверки. Поскольку корабль летел вслепую, если не считать редких быстрых выглядываний в безопасных точках орбиты, постоянные вахты не требовались. А если пираты их обнаружат, команда все равно не успеет разогреть двигатели достаточно быстро, чтобы уйти.
Но пока что пираты их не нашли, и они, отскакивая, как бильярдный шар, то от высокой орбиты, то от низкой, мотались вокруг планеты и лун.
Раэль уже не могла дождаться следующего подхода к планете, когда можно будет снова обновить воздух, отрегулировать хоть ненадолго температуру и сделать еще кое-какие необходимые вещи.
Она внимательно посмотрела в лицо Джелико и не нашла ничего тревожного.
Это были очень долгие две недели – иногда во сне ей казалось, что они мечутся в этой системе вечно и никогда из нее не выйдут. Но при последней проверке Джелико остался в целом доволен сложным курсом, который они со Стином выработали и который пока потребовал лишь одной коррекции. Ее, конечно, тоже выполнили рядом с планетой, чтобы скрыть свое присутствие в электромагнитной буре.
Джелико залез в гамак рядом с Раэль – она увидела, как оттопыривается его куртка, и засмеялась, на этот раз вслух, когда он расстегнул куртку и оттуда высунулась вторая кошка.
