Они с Джаспером отправились к торговцам, чтобы проследить за процессом очистки, который требовал частой настройки, поскольку состав рудных яиц сильно колебался. Рип не собирался проводить там ночь – хотя он единственный еще не ночевал в лагере. Штурман считал, что долг требует от него хотя бы часть суток проводить на «Королеве», чтобы ничего не случилось в его отсутствие.
Остальные медленно, но уверенно начинали свободно перемещаться туда и обратно. В последние дней шесть-семь в каждый спальный период кто-нибудь из торговцев оставался в крохотной пассажирской каюте «Королевы» и хотя бы один член ее экипажа застревал в лагере на деревьях.
Рип был доволен, что задержался здесь. Наблюдая и слушая, он мог узнать гораздо больше, чем из чтения файлов или даже прямого расспрашивания. Слишком много случалось такого, о чем даже в голову не придет спросить.
Например, он пытался составить список официальных функций торговцев. Со временем он все яснее понимал, что они меняют названия своих должностей в зависимости от того, с кем говорят.
– Ты инженер? – спросила Туе у Камсин по просьбе Штоца.
– Да, – ответила Камсин.
Тасцин согласилась, что она – связистка, а Лоссин – штурман, но не прошло и пяти дней, как Штоц вернулся после долгой и явно плодотворной работы по созданию нового сборщика яиц и случайно упомянул, что Тасцин – отличный биохимик.
– Я думал, она – связист, – недоуменно сказал Рип.
Иоганн пожал плечами: это не его дело, а значит, он об этом не думает.
– Обучили на биомеханика, – сказал он. – Читала переводы докторской диссертации Дзай’йи с Риеза о квантовых эффектах на межклеточном уровне, как и я. Но подошла к ним с другой стороны.
Он покачал головой.
– Все равно мне это не нравится… не знаю почему. Но она модифицировала шламовую плесень, которая теперь откладывает полупроводниковую сетку внутри биоскафандров для защиты нас от электромагнитных излучений, как мех татхов.
И Штоц, которого не волновал вопрос определения должностей, ушел в машинное отделении за нужными инструментами.
То же самое случилось, когда Али поговорил с Паркку, которая, до конца поправившись, обнаружила умение общаться по-террански.
Паркку тоже утверждала, что она обученный связист (по крайней мере, так она говорила Камилу), и ее помощь в создании электромагнитных детекторов рудных яиц, над которыми он работал, была, по словам Али, неоценима.
В конце концов Рип понял, что каждый торговец обучен выполнять любую работу, которая может понадобиться. Некоторые испытывали склонность к работам определенного рода или обладали талантами к выполнению конкретных заданий. Но в отличие от терран, которые удобнее всего чувствовали себя в своей профессиональной нише и понимали иерархию должностей, у торговцев было все наоборот.
Тасцин пришлось занять положение верховного арбитра из-за ее возраста. На борту «Ариадны» единственными постоянными должностями были капитан и кок-стюард. Все остальные выполняли работы по очереди.
За время пребывания в лагере Рип узнал, что Паркку и другой берранин, Иррба, – семейная пара. Были и другие родственные отношения: Тасцин приходилась матерью Камсин, а Вросин потерял кого-то вроде двоюродного брата – тот был на «Ариадне» и погиб от рук пиратов.
Вросин понес самую большую потерю, но горевал не он один. Для татхов родство было очень важно, и они все были так или иначе друг с другом связаны. Двоюродный брат Вросина должен был остаться, но его манили огни и увеселительные заведения Биржи – а поскольку кораблю требовались рабочие руки, родственная группа разделилась.
Перед сном татхи выполняли ритуал в память о погибших. Рип, засыпая на соседней платформе, слушал жужжание взлетающих и падающих голосов, похожих на какие-то древние терранские духовые инструменты, и голоса эти сливались с постоянным воем ветра в деревьях и ровным шелестом дождя по листьям. Странное ощущение, вспоминал он сейчас, сгибаясь навстречу ледяному ветру. Такое чужое и в то же время странно и неожиданно знакомое. Оно пробудило старые воспоминания, грустные голоса, оплакивающие его деда, убитого в стычке, когда Рип еще был очень мал.
