– Какие новости? – спросил Тау, обернувшись к интеркому.
– Лоссин сообщает, что «Полярная звезда» изменила орбиту и скрылась. Никаких свидетельств стрельбы или нападения.
– Бильярд «Мертвая собака», – с удовлетворением повторил Мура. – А для прикрытия резких изменений курса Старик воспользовался электромагнитными импульсами шторма.
– А еще это значит, что мы на какой-то период лишены связи, – снова донесся голос Рипа; Дэйн слышал напряжение за его спокойствием.
– И ничего страшного, – сказал Тау с улыбкой. – Мы отлично действуем. Кажется, мы установили нормальные взаимоотношения с этими торговцами. У нас есть работа, и мы знаем, как ее выполнить.
– Более того, – заметил Мура, вставая с кресла. – Джелико дает нам понять яснее, чем мог бы сказать по связи, что наши действия его устраивают.
– Тогда я предлагаю закрыть обсуждение и разойтись на отдых, – заключил Тау. – Солнце встает – а у нас впереди целая ночь работы, если погода не помешает.
– Чем быстрее мы тут справимся, тем быстрее умотаем, – донесся язвительный голос Али. Он миновал кают-компанию и продолжил спуск.
Джаспер молча встал и вышел, и шаги его были бесшумны, как всегда.
Дэйн собрался выйти вслед за ним, но заметил, что Туе переводит взгляд с одного на другого и гребень ее вопросительно застыл.
Он подумал, не подозревает ли она что-нибудь. Потом вспомнил тот день на борту «Полярной звезды», когда Тау собрал их на совещание. Он еще обещал расспросить ее, когда они закончат, но Дэйн знал по реакции Али, что Тау оставил эту тему, только доложил Джелико и доктору Коуфорт об их решении, не вмешивая в это остальную команду.
Из чего следовало, что Туе не может быть в курсе. Или может? Дэйн знал, как она любознательна – но она никогда не спрашивала его о том совещании у врача.
Он устало покачал головой. Нет, он не может с ней это обсуждать – не может нарушить обещание, данное Али. Так что можно с тем же успехом об этом забыть.
– Есть что доложить? – спросил он.
Гребень поднялся, обозначая вид, который Дэйн понимал как «довольная собой Туе».
– Я достала еду, какую люблю, – сказала она. – И мы кое-какие семена и черенки поменяли с ними. У Фрэнка есть новые черенки, новые данные. Камсин, стюард тех торговцев, получила семена, данные. Паркку лучше, хочет помогать с рудой, механиком работать вместе с Али. Биоинженер с новыми идеями, Али доволен.
– Значит, хорошо поработали, – сказал Дэйн.
Туе энергично кивнула:
– Шахты не так хорошо?
– Трудно. Теперь я знаю, почему у них так мало собрано руды.
Дэйн описал свою поездку на остров. Туе внимательно слушала, зрачки ее расширялись и сужались с удивительной быстротой; Дэйн знал, что это – выражение ее эмоций. Ригелианская наследственность.
В конце он сказал:
– Завтра – если нас не запрет здесь буря – мы не сможем заниматься добычей, будем очищать и грузить. Но с бóльшим числом рабочих рук сможем ускорить процесс.
– Очистные машины Штоца не нужны? – спросила Туе.
– Нужны, и очень. Они не настроены на очистку материала до горючего – в этом нет смысла, тем более что так этот материал менее стабилен.
Туе сказала:
– Завтра – я буду помогать очищать и складывать?
– Да, – ответил Дэйн. И, нерешительно помолчав, добавил: – Тасцин. Ты с ней много говорила?
– Не очень. Не на терранском, только на татхском и на языке Паркку, Сиера.
– Ты не видишь там проблем с ее статусом начальника?
– Начальника. Как Рип.
Гребень Туе изогнулся сложным образом – немного похоже, как человек вертит пальцами.
– Да. Я стараюсь думать вперед, изучать. Быть готовым торговать дальше.
Он делал паузы между словами, не очень уверенный, что следует говорить – и говорить ли вообще.
Туе только смотрела вопросительно.
Дэйн оставил старания и пожал плечами:
– Давай по койкам.
Туе кивнула и заскользила по лестнице. Дэйн усмехнулся и пошел за ней, только медленнее.
Примерно через две недели Рип Шеннон возвращался на «Королеву» из лагеря торговцев.
Он был в отлучке, по его расчету, около сорока восьми часов – хотя правильнее было бы считать тридцать девять, двое суток по местному времени. Его застиг внезапный и исключительно свирепый шторм, который бушевал без передышки почти все это время.
