В течение дня Дэйн много раз проверял наружные экраны и видел висящие там и сям клочья тумана. А есть в них парящие? Возможно. Холодный ужас столь близкой угрозы заставлял всматриваться вновь и вновь, однако ничего страшного видно не было. В этом тумане даже мерещилась некая чуждая и тонкая красота – в том, как он плыл над сонной водой и вокруг огромных деревьев.
Наконец настала ночь, на сей раз без бури. Измерительные приборы были готовы и вынесены в шлюз. Никто не спал; они еще не пытались подчинить цикл сна и бодрствования ритму вращения планеты. Предстояло много работы, и все, кажется, чувствовали себя как Дэйн: нервически, на взводе, но телесно вялыми из-за того, что слишком долго жили в невесомости.
Когда наступила ночь, Али Камил вышел с каким-то ящиком в руках.
– Мой вклад в общее дело, – сказал он с кривой усмешкой и стал раздавать круглые предметы всем собравшимся в кают-компании, чтобы обсудить планы.
– Шлемы! – выразил Рип общее удовольствие. – С налобными фонарями.
Али пожал плечами:
– Идею мне на самом деле подсказали парящие. Возможно, против них шлемы бесполезны, но, вообще, не помешают. Фонари рассчитаны на десять часов непрерывной работы. Здесь переключатель интенсивного режима, – он показал тумблер, – но тогда фонаря хватает максимум на пять часов. Однако можно прихватить запасной аккумулятор и пристегнуть его к поясу, чтобы не утяжелять шлем.
– Отлично придумано, – с чувством сказал Мура. – А это что, коммуникатор?
– Удобнее, чем карманные устройства, которые мы обычно носим. Поскольку мы собираемся работать только ночью да еще наверняка в мерзкую погоду, я решил, что это станет частью повседневной одежды.
Он отдал Туе ее шлем, приспособленный для надевания поверх гребня.
Туе довольно присвистнула, вертя шлем в руках:
– Хороший, Али Камил. Хороший.
– Не слишком изящные, – заметил Али со своей странной, чуть насмешливой улыбкой. – Вряд ли они войдут в моду, когда мы вернемся в какую-нибудь цивилизацию. Зато прочные: я взял пластик высокой плотности для защиты от случайных летящих камней и падающих веток.
Дэйн примерил свой шлем. Али с его инженерными способностями сделал вещь удобную и легкоуправляемую. Дэйн был доволен еще и тем, что теперь не придется надевать неуклюжий наголовный фонарь, который он состряпал наспех в свободное время.
Рип надел свой шлем, кивнул Али и огляделся:
– Готовы?
На первую продолжительную вылазку направлялись четверо. Туе очень рвалась пойти с ними – и Дэйну было бы спокойнее, если бы она участвовала в этом первом контакте с высаженным на планету экипажем «Ариадны», но Тау объявил, что ей еще какое-то время нельзя отходить далеко от корабля, поскольку она наверняка переоценивает свои силы.
Дэйн почти все время провел, изучая данные по татхам. Спускаясь по пандусу вслед за Рипом Шенноном, он знал, что подготовился насколько мог, но долгий опыт подсказывал, что нельзя слепо доверять даже очень подробным данным. Слишком часто какой-нибудь критически важный факт оказывается либо не замечен, либо неверно понят. Хотя Туе знала лишь одну татханку, к тому же оставленную на Бирже в детстве, Дэйн был уверен, что ее знакомство с языком татхов помогло бы им лучше понять этот народ.
Они зашагали вниз по холму среди деревьев. Дэйн видел в холодном воздухе пар от своего дыхания. Фонари в шлемах были достаточно сильны и высвечивали остатки тропы, протоптанной по склону и снова заросшей: остроконечная трава там была заметно пониже. Тропа вела на юг.
Очень скоро они вышли на поляну. У Дэйна похолодело в животе, когда он узнал место нападения парящих. Они с Рипом ускорили шаг, и Рип бросил Дэйну мимолетную улыбку по поводу их общей инстинктивной реакции.
Через поляну и снова под деревья. Оба они двигались медленно и обдуманно. Земля раскисла, но, поскольку грунт был каменистый, увязнуть им не грозило. Тропа, по которой они шагали, бежала по склону холма. Дэйн видел стволы огромных деревьев, растущих из невидимой ему земли. Деревья были не меньше ста метров в высоту.
Тропа все время шла вниз. Дэйн угрюмо подумал, каково будет карабкаться обратно, – и решил не забивать этим голову. Придет время – тогда и будем страдать.
