Он забеспокоился, не прозевали ли они лагерь и не заблудились ли, когда Рип остановился и понюхал воздух. Дэйн осторожно сделал то же самое – мороз неприятно защипал носовые пазухи – и различил легкий запах дыма.
– Сюда, – сказал Рип, показывая на запад.
Они аккуратно спустились по усыпанному валунами склону, часто останавливаясь отдохнуть, привалившись к стволам больших деревьев. Идти вниз по такому крутому склону было не легче, чем вверх. У Дэйна заныли ноги, и он уже гадал, насколько его хватит.
Но когда они в очередной раз перевели дыхание у гигантского дерева диаметром не менее шести метров и попробовали его обойти, перелезая через корни высотой по колено, то увидели чуть ниже в подлеске мерцающие огоньки.
Они не попытались приглушить шаги. И без того плохо вторгаться в лагерь без приглашения; не надо при этом еще подкрадываться.
В лагере их ждали девять теней. Дэйн краем глаза углядел небольшие палатки вокруг центрального костра, и, хотя татхи расположились среди густых деревьев, он вздрогнул от сочувствия, представив себе, каково тут было в бурю. Деревья вряд ли хорошо защищали от ледяного потопа.
Они подходили к ожидающим торговцам. Все молчали. Свет налобных фонарей отражался в немигающих глазах. Татхов было четверо, и еще пять существ из других миров. Все пятеро – гуманоиды, но на этом сходство кончалось. Все они были в коричневой форме вольных торговцев.
Рассматривать их подробнее времени не было.
Рип остановился, и Дэйн тоже. Быстрый взгляд Рипа – и Дэйн прочистил горло, пересохшее от долгого перехода.
– Мы возвращаем вам ваш лагерь, – сказал он. – И все, что вы взяли с «Ариадны», – добавил он твердо. – Наши люди не хотят ни инструментов, ни вещей с корабля мертвых. У «Ариадны» новое имя, новый экипаж, новые инструменты и все новое. Она теперь «Полярная звезда».
Эту речь он составил с помощью Туе. Он сказал ее на торговом наречии, потом повторил на языке татхов, надеясь, что остальные пятеро хотя бы не оскорбятся.
Реакция была – но непонятно, хорошая или плохая. Забормотали рокочущие голоса. Дэйн отвлекся, когда одно из существ поменьше задергалось и другое его обняло. Они молча ушли в одну из палаток.
Остальные сомкнулись и бесстрастно глядели на Рипа и Дэйна.
Дэйн посмотрел на Рипа, ожидая подсказки, но встретил лишь непонимающий взгляд. Конечно. Это ведь его работа. Дэйн снова перевел взгляд на торговцев. Татхи стояли плотно, плечом к плечу, и Дэйн ощутил вспышку досады. Они что, так собираются его запугать и что-то выторговать?
Явно нужно было что-то еще.
Дэйн лихорадочно думал, но его отвлекал пробирающий до костей холод. Если это лето, то как здесь работать в зимние ночи?
Рип прокашлялся. Дэйн ощутил его импульс сострадания – или то было его собственное чувство? На секунду закружилась голова, зрение будто раздвоилось. Он закрыл глаза.
Рип заговорил:
– Когда мы будем готовы улетать, довезем вас до ближайшего порта, где вы сможете продолжать свою нормальную жизнь.
Молчание.
Один из татхов что-то забормотал. Лоссин повернул голову – переводить.
Весь ряд торговцев застыл. Двое или трое что-то бормотали, длинные антифонные фразы взлетали и падали, как ритуальные песнопения.
Дэйн ощутил беспокойство. Что-то они с Рипом сделали неверно. Или он не так их понимал? Потом Лоссин сказал:
– Наша жизнь принадлежать вам.
Снова бормотание.
Тем же рокочущим голосом без интонаций Лоссин добавил:
– Мы приносим вам руду.
Дэйн открыл рот, пытаясь найти подходящий ответ, но торговцы не стали ждать. Они в полном молчании встали один за другим, повернулись и пошли к своему лагерю.
– Постойте! – сказал Дэйн.
Они остановились все сразу, переглянувшись. Кто-то что-то говорил, и самый высокий татх бросил несколько коротких слов, и они все замолчали.
И снова выстроились в плотную шеренгу лицом к Дэйну и Рипу.
– Тот, из вашей команды. – Дэйн показал в сторону лагеря и освещенной палатки, где двигались тени на стенах. – У вас есть больные? Мы можем помочь?
– Паркку кончает жизнь в свободе, – объявил Лоссин тем же бесстрастным голосом.
И точно так, как секунду назад, они ушли, на сей раз в полном молчании рассеявшись по палаткам.
