Рип взял кружку, следя, чтобы она не пролилась. Минуту он смотрел, как ведет себя жидкость: как и полагается жидкостям, только это было непривычно.
«Половина твоей команды знает, как расположить все срочные вопросы по порядку важности», – сказал ему тогда капитан.
Рип отпил полкружки, пытаясь упорядочить мысли. Потом поставил кружку и вышел.
На грузовой палубе он столкнулся с Крэйгом Тау, выходящим из каюты Туе.
– Я думал, что она выходит из шока, – проговорил медик, огорченно качая головой. – Но ее гибридный метаболизм переключился с гомеостаза на форсаж, пытаясь в ответ на перегрузку накачать ей в кости кальций. Резкое обеднение кальцием ударило по синапсам и дестабилизировало нервную систему. – Он потер виски. – Кажется, что тренировочные смены гравитации длились недостаточно долго, чтобы реально переключить ее на метаболизм высокого тяготения, и потому все обрушилось на нее сразу.
– Прогноз? – спросил Дэйн.
– Она выживет. Я положил ее под капельницу для вливания кальция, затем можно будет перейти на жидкое питание, потом и на твердое. – Тау досадливо поморщился. – Мне надо было это предвидеть. Ее тело старается слишком сильно и слишком быстро.
– Туе – она такая, – сказал Рип.
– Кстати, о перегрузках, – повернулся к нему Тау. – Твой совет Виксу был хорош – и тебе тоже стоит ему последовать. Вряд ли до конца ночи что-нибудь случится, но если да, тебе сообщат первому.
Рип открыл рот, чтобы возразить, но мозг не мог найти слов. Он сообразил, что глупо было бы заставлять себя бодрствовать, как какого-нибудь героя видеобоевика. «Если я так сделаю, в моих приказах будет столько же смысла, сколько в приказах этих героев», – рассмеялся про себя Рип.
– Ладно, тогда я отрубаюсь. Спасибо.
Через пару минут он блаженно растянулся на койке и заснул.
Кажется, всего через пять минут в его сны ворвался звонок. Усилием воли Рип стряхнул с себя сонную одурь. Как будто выплыл со дна колодца, вытаскивая якорь. Нет, не якорь, а навалившийся на грудь звездолет, не дающий всплыть из-под воды.
С трудом он заставил себя открыть глаза. Звездолетом на его груди была гравитация. Он остался лежать, выполняя расслабляющее дыхание. Постепенно он собрался с силами и осторожно сел, потом встал. Колющий горячий душ помог прийти в себя, и Рип оделся со всей возможной быстротой, решив прежде всего выпить что-нибудь стимулирующее.
Дэйн и Фрэнк Мура были на камбузе, оба выглядели усталыми. Стюард кивнул ему на свежий чайник джакека, рядом с которым стояли кружки. Никаких «груш». Рип налил себе кружку, ощущая ее вес. Кое-что воспринималось как приятно естественное, и прежде всего – кружка горячей жидкости.
– Шторм ослаб, – сообщил Дэйн.
– Но идет густой туман, – добавил голос Иоганна Штоца. – Зато пятибалльный ветер хотя бы стих.
– Хорошо, – отозвался Рип, делая еще глоток горячего джакека. – Давайте осмотримся.
– Капитан хотел бы, чтобы ты был прикрыт.
Рип кивнул:
– Вы двое – в главный шлюз с гипноизлучателями. Мы их тоже с собой возьмем. – Он допил кружку и посмотрел на Дэйна, который явно ждал продолжения. – Давайте действовать.
Вскоре они с Торсоном стояли в главном шлюзе, и Рип включил открывание наружного люка. Они смотрели, как опускается пандус, потом волна холодного влажного воздуха окатила лицо Рипа. Он ощутил запах соли, и растительности, и странный душок, сильно напомнившего мокрую шерсть. Рип чихнул. Рядом с ним чихнул Дэйн. Они так привыкли к стерильному воздуху корабля, что Рип забыл, как густы запахи планет – хотя он их и так не слишком много вдыхал. У него сразу заложило нос, и он решил про себя – если они вернутся целыми – первым делом зайти к Тау и взять у него какой-нибудь спрей от аллергии.
Пандус мягко стукнул по мокрой земле. Корабль за ними молчал: за долгие часы после спуска корпус успел остыть. Огни пандуса горели в слабо освещенном густом тумане. Рип заметил переплетение массивных деревьев, таких высоких, что их вершины терялись в серой мгле. Он поежился: к непогоде он тоже не привык.
Они с Дэйном двинулись вниз, и Рип услышал быстрый шелест помех в интеркоме. Он остановился, и голос Али произнес:
