– Ладно, – перебил Али. – Я уже понял: дело плохо. Почему бы не сказать об этом прямо?
Тау вопросительно взглянул на слушателей. Рип кивнул, внимательно глядя живыми черными глазами, и Дэйн тоже машинально кивнул. Только Джаспер Викс – неизменно вежливый и сдержанный (Дэйн уже знал, что это общее свойство всех венерианских колонистов) – терпеливо ждал, когда Тау перейдет к главному.
– Вернемся мысленно назад, – сказал Тау. – К нашим приключениям на Сарголе.
– Трудно их забыть, – заметил Али с иронией в голосе. – Дэйн благоухал, как танцовщица-перышко из веселого дома, собираясь на каждую торговую встречу с салариками…
– А «И-С» из кожи вон лезла, чтобы выставить нас зачумленным кораблем, – добавил Рип.
– А потом четверых из нас выворачивало наизнанку, как пустые мешки, – вспомнил Дэйн, вздрогнув. – Не помню, чтобы меня еще когда в жизни так тошнило. Да и не было больше такого.
Джаспер быстро поднял глаза, и Тау ему улыбнулся:
– Нет, Джаспер, это не случайное совпадение. Вы помните, что тошнило тех из вас, кто выпил саларикскую чашу воина, и это правда, но, когда «И-С» запустила на «Королеву» заразу, с токсинами справились только ваши иммунные системы.
– И что? – спросил Али с напряженной улыбкой. – Это связано с моими кошмарами?
Тау ответил:
– Именно так, но имей терпение. Следующий пункт: вспомните наш почтовый рейс до контракта с Кануче.
– Ксехо…
– И Трусворлд. – Этого Дэйн вспоминать не любил. В кошмарах он до сих пор видел на своей койке покойника с его, Дэйна, лицом.
– Помните, что тогда пронесли на борт «Королевы»?
Джаспер втянул в себя воздух:
– Экстрасенсит.
Тау кивнул.
Али фыркнул:
– Старый мой друг Крэйг, я тебя ценю и уважаю, но если ты хочешь вывалить на нас, что мы превращаемся в стаю космических волков с пси-возможностями, значит ты слишком долго изучал эту вудуистскую чушь.
Дэйн усмехнулся, ожидая, что врач возразит. Рип тоже улыбался, и только Джаспер сидел с непроницаемым, как всегда, лицом.
После долгой паузы Тау ответил:
– Боюсь, что именно это я и собираюсь вам сказать.
На глазах у Тау Али Камил зарылся лицом в ладони. Молодой механик испустил такой театральный стон, что трое его товарищей улыбнулись. Тау хорошо знал этих ребят, и, несмотря на шутовство Али, было видно, что ему это известие далось тяжелее всех. Тау подумал, глядя, как Али трясет головой, что чем дольше механик шутит, тем сильнее он расстроен.
Теперь Али заткнул пальцами уши и посмотрел на Дэйна:
– В чем дело, викинг? Не слышу тебя – думай громче!
Долговязый суперкарго улыбнулся, но на лице у него мешались озадаченность и смущение. Это тоже не удивило Тау. Возможные реакции он предсказал довольно точно. О чем он не мог догадаться – как они это знание используют.
– Вопросы есть? – спросил он.
Камил поднял прищуренные глаза:
– Есть. Как будем от этого избавляться?
– От чего именно? – возразил Тау. – От самого синдрома? Или от изменений в вашей нервной системе, которыми он вызван?
– Подозреваю, – заметил Рип со своей спокойной улыбкой, – убрать это не так просто, как срезать бородавку.
– Боюсь, что да.
Тау ждал, когда они переварят услышанное.
Али вздохнул:
– У тебя явно есть новости и повеселее. Можно выложить и их тоже.
Тау допил джакек, пустая «груша» автоматически сложилась, и он швырнул ее в утилизатор.
– Прежде чем двигаться вперед, давайте вернемся назад. Я впервые что-то заметил несколько месяцев назад: если кто-то из вас плохо спал, остальным неизменно снились дурные сны. Я стал вести записи, учитывая, где вы спали при назначении на разные работы. Если вы находились по своим каютам, то есть относительно близко друг к другу, яркие сны одного действовали на других. При назначении на работы, требовавшие отсутствия, видимой реакции не было.
– Расстояние ослабляет воздействие, – заключил Джаспер.
Тау кивнул:
– Есть еще один момент – достаточно тонкий, и я не хотел вам говорить, чтобы…
– Старик знает? – перебил его Али.
– Капитан Джелико знает, конечно. И доктор Коуфорт тоже.
Али вздохнул.
– Я в своем последнем рапорте отметил, что вскоре, наверное, с вами поговорю, – добавил Тау.
Дэйн заинтересовался:
