Разумеется, Эрик его нашел. Хоть и несколько сегодня подзадержался.
— Ваше величество! — подбежав, запыхавшийся Фандалуччи застыл, глядя на него, а потом медленно опустился перед ним на колени. — Силвер…
— Доброе утро, Эрик, — сказал он и сощурился на серое небо слезящимися с отвычки глазами. — Или уже день?
Взгляд полицмейстера с ужасом метался по его прижатой к груди сломанной руке, по окровавленному, покрытому порезами, ссадинами и ожогами телу.
— Силвер… Я даже боюсь к тебе прикоснуться!
— Это ерунда, — произнесла Эмма дрожащим от усталости и непролитых слез голосом. — Ничего, с чем бы не справился хороший лекарь. Но лекарь нам нужен поскорее!
Он слабо улыбнулся: разумная Эмма! Неистовая Эмма. Хитрая Эмма.
Моя обожаемая Эмма…
— Как вы нас нашли?
— Твоя сумасшедшая птица влетела к тебе в спальню и орала там до тех пор, пока меня не позвали — слуги ее поймать не смогли. Джок меня узнал, спустился на руку… Уж и не знаю, как мне в голову пришло использовать его вместо компаса — едва я отклонялся от правильного курса, птица-«стрелка» начинала верещать мне в ухо так, что хоть живых выноси… Но в Гнезде мы бы могли искать вас хоть целый месяц, если б не заметили околачивающегося здесь колдуна. Видно, его за часового поставили.
По знаку полицмейстера к ним подвели белокурого молодчика в черной одежде. Приглядевшись, Силвер узнал колдуна, оглушившего его вместе с Паучихой возле галереи.
— Пришлось повозиться, чтобы Сул сказал, куда вас увели. Ну, а все остальные — тут? — Эрик притопнул ногой, подразумевая свежий обвал.
— Скорее всего.
Полицмейстер задумчиво прошелся по краю впадины и сделал вывод:
— Но, чтобы нам спать спокойно, придется разобрать здесь всё по камешку. А…
— Всем стоять!
Силвер вместе с остальными обернулся на этот нервный вскрик. Воспользовавшийся тем, что все отвлеклись, колдун вырвался из рук стражника и схватил самого, на его взгляд, слабейшего — женщину. Сул пятился вместе с Эммой, подставив к ее горлу маленькое узкое лезвие, почти незаметное в пальцах: видимо, так он его и утаил от стражников. Эмма, задрав подбородок, тянула шею, чтобы не так кололо острие.
— Отпустите меня, или ваша девка умрет!
Это уже начинало надоедать! Силвер приподнялся было, но, почувствовав, как мир завертелся перед глазами, тут же и передумал. Стражники осторожно двинулись к колдуну; тот пятился к обрыву, уже практически визжа:
— Убью! Сброшу! Уйдите!
Парень по-настоящему впал в истерику и действительно мог выполнить свои угрозы.
— Стоп! — скомандовал Силвер и, глядя Эмме в глаза, развел руками. Вернее, одной рукой. — Ну давай сама!
Колдун обхватил художницу поперек груди, Эмма с утомленным вздохом закатила глаза к небу — и, прижав к себе его руку, резко наклонилась. Сул брыкнул ногами в воздухе, перелетел через женщину и ударился о камни так, что и дух вон.
— Эть! — прокомментировал Силвер.
Эмма еще и закончила прием, вывернув колдуну кисть, но нужды в этом уже не было — стражники моментально скрутили напавшего. Надменно вздернув подбородок, художница с достоинством заявила:
— Если уж взял манеру похищать человека, прояви к нему хоть каплю уважения!
Наемник густо хохотал, хлопая себя руками по ляжкам.
— Ну и дамочка, ну и молодец! Повезло тебе, вашество!
— Знаю.
Эмма, тяжело дыша, подошла к ним. На белой коже шеи виднелся свежий порез. Коренастый наемник заглянул ей в лицо:
— А ведь этот, — кивок в сторону короля, — на тебе никогда не женится!
Эмма повела царственным взглядом.
— Я знаю. И что?
— А я б женился, — задумчиво сказал наемник. — Дамочка ты при всех достоинствах, да еще и верная и храбрая.
Силвер нахмурился: это что еще за сватовство перед самым его носом?!
— Эй…
— Носилки, ваше величество!
— Еще чего не хватало! — но и после второй попытки подняться он решил не геройствовать. С тайным облегчением позволил уложить себя на носилки и закидать одеялами. Строго указал Эмме на место сбоку: — Иди рядом! И чтобы ни шагу в сторону, поняла?
— Поняла, — смиренно отозвалась та.
Он заворочал головой, чтобы распорядиться и наемником — того не было видно за спинами обступивших их стражников.
