— Г-гордон, не надо, — впервые жалобно подала голос Дария, и Эллери с ненавистью впилась взглядом в бывшую подругу. Та вздрогнула при виде распахнутых зеленых глаз и льющихся из них потоков ярости, но не остановилась: — Позволь нам с Эллери уйти отсюда! Ты получил, что хотел, — мы тебе больше здесь не нужны.
— Нет! — это восклицание сорвалось с губ девушки быстрее, чем она успела подумать. Гордон недоверчиво вскинул голову, мигом позже хрипло рассмеявшись:
— Ты слышал? Принцесса Эллери тоже хочет это видеть, она желает, чтобы убийца ее мужа был наказан у нее на глазах!
— Моя вина перед принцессой искуплению не подлежит, — голос Сапфо все-таки дрогнул. — Но даже это не является причиной ей здесь находиться. Пусть она уйдет!
— Это не тебе решать! — угрожающе повысил голос рассвирепевший Гордон и, очевидно, решил, что пора переходить от слов к действиям.
Он прошел в соседнюю комнатку и вернулся оттуда с огромной охапкой поленьев. Дощатый пол протяжно заскрипел под тяжелыми мужскими сапогами.
Небрежно бросив дрова возле очага, Гордон задумчиво застыл, окидывая сосредоточенным взглядом помещение.
— Наверное, тебя я посажу возле стены, — наконец, решил он. — Мол, угорел заморский гость, стало плохо, сполз по стеночке, где его и настигла смерть.
Не особо утруждаясь, он схватил лежащего мужчину за воротник и грубо поволок, свалив у стены и оглядывая дело рук своих.
— Так пойдет, — заключил он довольно и вернулся обратно к очагу, выкладывая свежими дровами огненную тропинку, ведущую из огня прямо на пол.
Ну почему же она родилась девушкой! Никогда прежде собственная беспомощность не вызывала столько гнева, на глаза наворачивались слезы бессилия и обиды. Надо было срочно что-то делать, прямо здесь и сейчас! Эллери раскрыла, было, рот, собираясь выкрикнуть что-нибудь — без разницы, что, лишь бы прервать неторопливый ход рук Гордона.
— А что, наивные короли теперь погибают в пожарах с веревками на руках и ногах? — облокотившись затылком о стену, нарочито небрежно заговорил Сапфо в спину сопернику, и только голубая жилка на его виске билась часто-часто. — Как ты потом намереваешься объяснять это обстоятельство?
— Я знаю, к чему ты ведешь, — обернувшись, прищурился его враг, на миг прерывая свою деятельность. — Но не надейся даже — я не стану тебя развязывать!
— Трусишь? — проницательно усмехнулся Бродяга, расслабившись и подтянув к себе связанные ноги. — Ты такой же трус, каким был твой брат.
Лицо Гордона побагровело.
— Не смей так говорить об Оркесе! — прошипел он, распрямляясь.
— А что ты сделаешь? — через силу криво улыбнулся тот. — Свяжешь меня? Ах, вот ведь незадача — я уже связан, — издевался Бродяга над Гордоном, явно испытывая чашу терпения последнего. — Знаешь, я был неправ — ты даже еще трусливее, чем брат. Тому, по крайней мере, хватило мужества сразиться со мной. Хоть у него и не было шансов победить.
Это стало последней каплей. С рычанием, Гордон бросился на Сапфо, но в последний момент тот вдруг перекатился под ноги бегущему. Мужчина с грохотом обрушился на пол, чтобы в следующий миг наброситься на лежащего врага.
Дария с громким воплем ринулась в сторону, Эллери же сумела сдержать истошный крик, хоть все внутри плавилось от безысходности и отчаяния.
Мужчины с ревом покатились бешеным клубком по комнате, в опасной близости от очага, откуда уже выглядывала любопытная мордочка огненной лисицы, впервые переступившей границы дозволенного.
Сапфо ничего не мог противопоставить мощным ударам Гордона — со связанными конечностями сражаться было непросто. Но он не сдавался, раз или два подпустив соперника настолько близко, чтобы резким ударом головы нацелиться тому в лицо — и, судя по яростной ругани последнего, все-таки попасть.
Сердце Эллери обливалось кровью всякий раз, когда безжалостный удар принца достигал цели. Но как было помочь Сапфо? Увлеченные яростной схваткой, соперники могли запросто повалить и ее саму, подойди она к ним ближе.
Наконец, Гордону надоело впустую тратить силы там, где он изначально был победителем. Поднявшись, он напоследок пнул под ребра поверженного врага и сплюнул.
