—Я хочу есть,— сказала Белит.— Что у тебя с собой?
— Сушеные ягоды.— Мальчик достал мешочек, прикрепленный к его травяной юбке.— Но много я тебе не дам — надо, чтобы хватило подольше.
— А я много и не прошу.— Белит поудобнее устроилась на корнях.— Чуть-чуть — чтобы не урчало в животе.
Крим высыпал на ладонь несколько ягод и протянул девочке.
— А ты? — набив рот, поинтересовалась Белит.
— Я пока не хочу, может быть, потом.
Перекусив, Белит сразу повеселела.
— Джихан просто лопнет от зависти, когда узнает, что мы поймали однорогого зверя.
— И опять полезет со мной драться,— добавил Крим.
— Точно, но на этот раз я в стороне не останусь,— воинственно тряхнула косичками девочка.— Прошлый раз мне помешала мама, а то бы я ему так надавала…
— Тише, спугнешь зверя, ты так яростно орешь, что ни живность в десяти днях пути отсюда у е разбежалась и попряталась.
— Могу врезать и тебе, если опять начнешь воспитывать. — Девочка нахмурилась.
— Ладно, ладно, успокойся, нам надо делать дело, а не ругаться.
— Уговорил.— Белит улыбнулась.
— Скоро сумерки, приготовься. Солнце склонялось к западу, и тени деревьев удлинялись все больше и больше, застилая поляну серым ковром.
— Посмотри, там в центре что-то шевелится,— шепнул Крим.
В центре поляны появилась серая клякса, сначала почти неразличимая в тени деревьев, она росла, наливалась чернотой, приобретала объем — и вот в центре поляны полнился огромный черный конь. Животное ничем не отличалось от сотен других коней, виденных детьми,— но же ноги, мощное тело, густые грива и хвост,— но на голове, прямо между глаз, рос длинный, в локоть длиной, рог. Удивительный конь поднял голову и издал странный рокочущий зов, и тотчас же со стороны джунглей донесся ответный крик.
— Их здесь много,— восторженно прошептала Велит.— Ох, поймать бы хоть одного…
— Размечталась, посмотри, какой он огромный, тут нужен кто-то постарше, вроде Унгеду.
— Тише, смотри, он встал на задние ноги, обычные лошади так не делают.
На глазах у изумленных ребят конь встал на задние ноги, а передние начали странным образом укорачиваться, превращаясь в руки. Подобное же превращение произошло и с головой. Контуры лошадиной морды стали неясными, размытыми, волны серого сумрака заструились и потекли, а когда туман рассеялся, на поляне стоял высокий худощавый негр в длинном черном одеянии и остроконечной шапке.
— Надо бежать, Белит,— голос Крима дрожал,— это колдун, и он может в любой момент найти нас.
— Нет,— маленькая, но твердая рука Белит легла на плечо Крима,— если мы сдвинемся с места, нас заметят еще быстрее. И не забывай, кто-то из леса отвечал ему. Останемся здесь и посмотрим.
Крим кивнул.
Незнакомец приложил руки ко рту и еще раз повторил зов. На этот раз отзыв прозвучал из нескольких мест, и, к ужасу детей, даже у них из-за спины. Темные фигуры, одетые так же, как и оборотень-конь, стали появляться по краям поляны.
— Их много,— сказал Крим.
— Даже слишком! Вот уж не думала, что вокруг так много колдунов.
— Угу, говорят, раньше колдовать умели все, даже дети.
Больше десятка черных фигур сошлись в центре поляны.
— Жалко, что нам ничего не слышно.
— Белит, ты в своем уме? Нам грозит страшная опасность, а ты хочешь сунуть нос поглубже в дела колдунов.
— Ничего я не хочу. Отстань.
Белит абсолютно не было страшно: все происходившее напоминало сказки, которые по вечерам любила рассказывать нянька. А у всех ее сказок был хороший конец. Сейчас появятся великие воины, будет битва, и злые силы улетят в ночь, крича и рыдая. И нечего тут бояться. Для Крима же все было гораздо серьезнее. Выросший среди легенд и древних преданий, мальчик знал, на что способны колдуны, предавшие души тьме. Больше всего на свете он хотел сбежать с этой страшной поляны и навсегда забыть увиденное.
Колдуны развели огонь и уселись в центре поляны. Ожидания Белит явно не оправдывались, и девочка была разочарована — ни кровавых жертв, ни отважных воинов ми предвиделось. Небо потемнело окончательно, но ничего не происходило, и детям наскучило сидеть без дела. Они начали перешептываться — в основном о том, что с ними и сделают родители за позднее возвращение. Белит об этом не очень-то беспокоилась, но вот Крим уже предвидел жестокую порку: его отец отличался суровым нравом, и за малейшие оплошности мальчику серьезно доставалось.
