– О чем вы говорите? Гуин еще ребенок.
– О, девочки взрослеют быстро. И оглянуться не успеете. Она мила. В ней чувствуется порода. И утонченность. Между прочим, она – богатая невеста. Если вы забыли.
– На ее руку нацеливаются короли и принцы.
– Да, инфанта – лакомый кусочек. Уже сейчас. Но умный человек смотрит вперед.
– Брак по расчету – не для меня. И к тому же у нее скверный характер.
– Поздний ребенок. Дочка и внучка – в одном лице… Папа ее любит до безумия. Избаловал, конечно. Все ее прихоти выполняются мгновенно. И она делает что хочет.
– В космопорте это нам пошло на пользу, – вставил Ники.
– А сейчас в ней начинает просыпаться женщина.
– Ужас! – вставил Ники.
– Но в хороших руках…
– Я не понимаю, почему это обязательно должны быть – мои руки, – улыбнулся Прозоров, но второй пилот заметил, что настойчивость Марио начинает раздражать капитана.
– Вы представьте себе, что будет, если это окажутся руки мерзавца, с неуемными аппетитами и с претензиями на господство в Галактике. У Энтойи – мощный флот, один из самых грозных.
– Предлагаете мне – контролировать ситуацию в Галактике?.. Но дело даже не в этом.
– А в чем?
Прозоров не ответил. Всем своим видом он ясно дал понять, что разговор окончен.
Вечером Тин побеседовал Мэй.
– Гуин правда влюблена в Сергея? – спросил Ники у девушки.
– Наконец–то заметил…
Он находился в каюте Мэй.
Они спали в разных каютах, что поначалу слегка удивило членов альтернативного экипажа. Все были уверены, что у них более теплые отношения.
Хонда Мэй сидела в кресле, грызя яблоко, большое и румяное. В каюте она казалась еще меньше, беззащитнее.
– И когда успела?.. – проговорил Ники с недоумением.
– Много ли нужно девочке? Один взгляд, пара ничего не значащих слов… Ее сердце начинает искать.
– Инфанта Гуин привыкла, кажется, получать все, что захочет.
Мэй быстро взглянула на него, и Ники отвел взгляд.
– Тогда что же тебя волнует?
– А сама не догадываешься?
– Догадываюсь. Ты опасаешься, что один из нас – агент Бюро.
– Если б это была ты, меня бы давно упекли. Например, на урановые рудники, за дезертирство… На мою подготовку затрачены огромные средства. И контракт я заключал на десять лет. А это серьезно. Экономические преступления раздражают правительство даже больше, чем убийства. Людей на Земле много. Больше, чем нужно. А вот денег всегда не хватает.
– Бюро не пошлет своего агента в космос, чтобы выследить какого–то беглого солдата.
– Но–но, я тебе не какой–то. Агент здесь может быть и по другой причине. Странное объявление, туманные планы капитана Прозорова… А может, и за кем–то из экипажа хвост тянется. Мы ведь ничего не знаем друг о друге.
– Думаешь на Брэндона?
– Чолич староват для оперативника. На мой взгляд. Марио Кьянти – слишком легкомысленно себя ведет. Сколько раз уже нарывался. Так что сначала – Брэндон. Ты можешь показать?
– Да. Смотри.
Ники закрыл глаза.
«В ту лощину я заглянул, когда искал пропавшего бычка–двухлетка.
Заметил струйку дыма над холмом и – насторожился, конечно же. Народ в наших краях разный. Но когда дело касается индейцев, все белые встают стеной, как один.
Я оставил коня в кустах дикой сливы и крадучись отправился на разведку.
То, что я увидел из густой травы на холме, ничуть не напоминало стоянку индейцев. Ни тебе костра, ни перьев. Ничего такого. Лишь груда искореженного металла, дымящегося кое–где.
Рядом копошился парень, одетый – словно гимнаст из цирка. Это не был краснокожий. Но и на белого, из местных, он не походил. Гринго, одним словом. Еще я понял, что у него проблемы с этим блестящим хламом. Даже подумал, не мой ли бычок помял.
Очень любопытно мне стало, как он сюда попал, без коня, с этой кучей металла. Железная дорога за многие сотни миль, севернее. Дилижансы тут сроду не ходили. Кто же его подвез? Не пешком ведь шел…
Был он вроде безоружен. Но все же, поднимаясь, я держал «винчестер» наготове. Мало ли что.
– Эй, парень! – окликнул я его. – Бычка моего не видал, двухлетка?
Он повернул ко мне лицо:
– Не видал.
Хоть по–нашему говорит. Это обнадеживало.
Когда я приблизился, он встал и чуть поклонился.
