– Спасибо. Арбат находится близко? Я что-то видел по телевизору. Шапки с ушами, художники.
– Почти правильно, шапки-ушанки. Но, если пойдете один на прогулку, на всякий случай будьте поосторожнее. У одного из наших гостей на днях там вытащили портмоне.
Милая девушка могла бы этого не говорить. Что-что, а уж об осторожности с учетом недавних событий Гансу можно было не напоминать. Умерший Костенко, головорезы, шарящие по карманам, ночной выматывающий разговор в местной полиции… Да ему за всю жизнь не приходилось так нервничать и пугаться!
«У меня нет ни малейшего желания здесь оставаться, – подумал Ганс, отставляя от себя чашку. Пить этот кофе невозможно, лучше потом пройти в бар и попросить сварить чашечку эспрессо. – Но если я уеду прямо сейчас, то полицейские могут что-то заподозрить. Наверное, после завтрака стоит позвонить адвокату. Пусть узнает, сколько времени еще нужно будет провести в Москве. Надо бы еще и приврать про срочные дела на работе…»
Закончив завтракать, Ганс помахал приветливой официантке и поднялся в свой номер.
Простая белая визитка с координатами адвоката лежала на тумбочке, рядом с телефонным аппаратом.
Ганс привычно полез в карман пиджака за мобильником, но замер.
Звонить на московский номер через Германию? Это слишком дорого. Надо будет узнать, можно ли здесь купить российскую сим-карту с приемлемым тарифом. А пока лучше воспользоваться телефонным аппаратом в номере. «Багдад» – очень доступная гостиница, значит, и телефонные разговоры здесь будут стоить недорого.
Он потянулся к трубке. Но телефон зазвонил.
– Алло. – Ганса просто затрясло от возмущения. Опять эти проститутки! Кажется, они звонят круглосуточно! А ведь им ясно было сказано, что в их услугах не нуждаются! – Пожалуйста, не звоните сюда! Я не заинтересовался…
Его перебил низкий мужской голос:
– Подождите, подождите. Вас из милиции беспокоят. Все в порядке? Вы слышите меня?
Сердце неприятно екнуло.
– Да-да.
– Что же вы нас обманываете? Мы думали, что вы с нами искренни, а что вы придумали?…
«Они все знают, – с ужасом думал Ганс, вслух вежливо поддакивая своему собеседнику. – Обмануть, пообещать, что все сделаю. А на самом деле – быстро забрать копье из сейфа – и в аэропорт. Может быть, они просто не успеют меня поймать. Эх, видели бы дед с отцом, как надо мной издеваются их любимые русские!»
* * *
– Послушай, как ты думаешь… Знаешь что, я вот решил… Место на кладбище надо обязательно подыскать хорошее. Ты не помнишь?… Я совсем ничего не соображаю. В голове не укладывается. Папа, папа, как же так…
Ольга смотрела на Игоря, нервно меряющего шагами просторную кухню. И ей казалось, что все его невысказанные мысли, эти болезненные грустные мелодии, слышны очень отчетливо.
Муж хочет знать, когда можно будет забрать тело отца из морга. Думает о поминках – но как заказывать зал в кафе или ресторане, если точная дата похорон пока не известна? Один из постоянных пациентов Игоря – большая шишка в столичной мэрии. Муж предполагает, что через него можно было бы договориться о хорошем месте на кладбище.
Все эти моменты, мучительные, печальные, своей необходимостью и срочностью анестезируют боль. На какой-то период, не сильно. Но все-таки становится хотя бы немного легче.
Теперь понятен смысл похоронных обрядов – прощание с покойным в кругу родственников, те же поминки. Живые люди помогают пережить тяжесть расставания с мертвым.
Однако как же все-таки больно… Действительно, в голове не укладывается: Юрия Ивановича больше нет.
И эти взрывы болезненных вопросов. Если бы они после тренинга не пошли в сауну, где отключили мобильники, – наверное, можно было бы как-то помочь отцу? Тем более Игорь говорил о нехороших предчувствиях, сразу после тренинга ему казалось, что вот-вот должно произойти какое-то трагическое событие. Но он решил: это подсознание сигнализирует насчет его личных проблем. А об отце даже не подумал.
– Наши родители – это черта, отделяющая нас самих от смерти. Так больно потому, что мы боимся. Боимся смерти. А ведь ее не надо бояться. От страхов ничего не изменится. Смерть – это просто такая фаза жизни, финальная…
