Мама говорит на эти темы очень часто и всегда расстраивается.
Надо ее как-то приободрить.
Порадовать.
Сначала Оля хотела подарить маме помаду в красивом золотистом футлярчике. И даже заприметила такую, красную, в магазине возле дома. Но тетенька-продавщица помаду не дала, сказала, что нужны денежки.
Конечно, денежки можно было бы взять у мамочки. Она все время ругается и говорит по телефону с тетей Галей:
– Режиссер сошел с ума! Какая Джульетта из этой карги, ей только Бабу-Ягу играть.
Мама, вечно занятая своими разговорами, и не заметила бы ничего. Она вообще ни на что не обращает внимания, и можно тайком убежать во двор или выбросить в мусорное ведро ненавистную кашу.
И денежки тоже можно было бы взять. Вряд ли мама обнаружила бы их пропажу.
Но воспитательница в детском садике говорила, что брать чужое без спроса нехорошо. А если у мамочки спросить – то она уже не удивится подарку.
И тогда Оля подарила ей красивую картинку, которую почти неделю рисовала в детском садике.
На картинке было столько красоты! Получилось нарисовать ровный кружок с крапинками-пунктирами, солнышко с лучиками. И тучки вышли кругленькие, белые. Лес – из елочек и березок, треугольнички и кудряшки, веточки. Но самая большая красота – это, конечно, принцесса с золотыми волосами. И принц рядом с ней. Только коня нарисовать не получилось. Конь принца напоминал скорее стол, что было просто смешно и совершенно недопустимо. Поэтому вместо коня Оля сделала «каляки-маляки» – допустим, земля там уже начинается. Или это стена такая. Ну или еще что-нибудь.
И подписала свою красоту: «Мама и папа» – воспитательница так научила, хотя лицо у нее вдруг сделалось грустным.
– Папа? Да твой папа знаешь кто? – холодно сказала мать, когда Оля протянула ей картинку.
Она сразу замерла. Про папку сейчас рассказ будет. Скорее бы…
– Да твой отец – просто кусок собачьего дерьма! Идиот конченый! Сначала у него денег на аборт не было. И у меня ни гроша, а взять неоткуда. Без денег же разве что толковое сделают? Зарежут – это да… Но нашлись добрые люди, помогли, к врачу хорошему записали. А этот идиот тогда что придумал. Закрыл меня. Запер в комнате. Я ручку дергаю – закрыто, ключа нет. Так и не попала к врачу. А с моим-то сроком меня и так уже не имели права брать, а там запись плотная, и что? Все! Рожать пришлось. С тобой год просидела. Режиссер себе кралю нашел – ни рожи, ни кожи. Все твой папаша…
Тогда Оля ничего не поняла. Что такое аборт? Почему папа не пускал маму к врачу? Почему у него не было денежек? И как это папка может быть куском дерьма? Собачьего причем… Во дворе полно таких кучек, все дети знают, что наступать в них не надо. Но какая тут связь с папой?
– А где он? – только и нашлась что спросить Оля, изо всех сил стараясь не разреветься. Все было просто ужасно: картинка маме не понравилась, и папа – собачья какашка, а злой он какой, злой…
– В горах своих разбился и сдох, придурок конченый. – Мама счастливо улыбнулась и стала сразу хорошенькой-прехорошенькой. – И это к лучшему. Любила я этого подонка. Если бы жил – сидела бы дома, как клуша, борщи бы ему варила и котлеты жарила. Вот и все искусство. Такое, деточка, бывает при любви умственное затмение. Понимаешь? Бывает лунное затмение, солнечное. И умственное тоже бывает…
Осознание смысла того разговора приходило постепенно.
Сначала Оля узнала значение непонятных слов. Потом вдруг поняла: если бы не папа – ничего бы не было.
Утренний прохладный воздух со вкусом розового рассвета. Нежное прикосновение солнца к коленкам. Тающий на языке кусочек шоколада. Новое сиреневое платье.
Ничего вот этого – нет.
И ее самой нет.
Это можно с трудом понять. Но нельзя представить.
Любовь к отцу – это как одеяло, укрывающее с головой. Фонарик, сноп света, и можно читать книжку.
Оля читала папину жизнь с увлечением. Когда не осталось неизвестных страниц – бабушка с дедушкой рассказали про папу все-все, и как он учился, и как увлекся альпинизмом, и как познакомился с мамой, – она стала мысленно писать собственные.
Если бы папка жил вместе с ними, то Оля бы так старалась, так старалась! От мамы толка нет. Но ничего, папка бы понял: и маленькая девочка может быть хозяйкой. Всему можно научиться: и картошку румяную жарить, и пол подметать. А еще она гладила бы папины рубашки, связала бы ему теплый свитер. Вышила бы красивый узор на носовом платке, пусть хвастается перед друзьями…
