— Мы многое потеряли за прошедшие два месяца, джентльмены, хотя многие считают, что напротив, многое приобрели. Конфедерация потеряла…
— Миссури, Кентукки, Индейская Территория — это что, потери? — добродушно хмыкнул Пикенс, выпуская в потолок струю сигарного дыма. — Булл-Ран, при котором вы одержали блистательную победу, позволил этого достичь. И благодаря нашим общим усилиям, Север не может установить блокаду наших портов, товары идут к нам и от нас.
— Вы правы, Пикенс, Булл-Ран позволил нам это. Но у нас была возможность развить успех, двинув армии Потомакскую и Шенандоа на Вашингтон. Он тогда являлся лёгкой добычей. А теперь? Мэриленд кишит войсками янки, туда так просто не пробиться. Да и риск велик. Теперь велик, а тогда… Президент Дэвис «почивает на лаврах», не видя надвигающейся угрозы.
— Угрозы? Поясните.
— За этим вас и пригласили, чтобы объяснить. По телеграфу и через посредников этого не сделать, — с некоторым надрывом в голосе произнес Борегар. — Конфедерация почти ничего не предпринимает в военном плане. Да, наши войска заняли Миссури и Кентукки, но это малая их часть. Основные армии стоят и ничего не предпринимают, ожидая приказов… которых нет. Мы даём янки время набрать и обучить новых солдат. А это гибельно для нас.
— Почему?
— Их просто больше, Пикенс. Нас около пяти миллионов. Их больше двадцати. При таком неравенстве надеяться только на оборону, значит самим рыть себе могилу.
— Подтверждаю, — усмехнулся я, глядя на губернатора и отслеживая малейшие изменения эмоций на его лице дипломата со стажем. Они были, пускай и очень слабые. — И это лишь одна из проблем, причем нерешаемая. Зато другие мы можем повернуть в свою пользу. Вам это интересно?
Фрэнсису Пикенсу было интересно. И слабое выражение эмоций не было признаком их отсутствия. Равно как и ранее задаваемые Борегару вопросы вовсе не означали. Что матёрый дипломат и интриган ничего не понимал. Просто именно таким манером легче всего получать максимум возможной информации.
— Говорите яснее. Станич. Я слушаю вас внимательно, ведь прошлые беседы с вами и Борегаром были полезны для всех нас… и для Конфедерации. Да и не просто так вы оба меня сюда пригласили. Оба. Борегар, — слегка улыбнулся губернатор, — В русской столице я наблюдал множество придворных интриг, научился их распознавать.
— Ситуация такая сложилась, — без тени раскаяния пожал я плечами. — Вы бы и сами на нашем месте…
— Скорее всего. Но перейдём к делу. Что за угрозы и как мы, тут присутствующие, можем на них повлиять?
К делу так к делу. По любому Пикенс не собирается отмахиваться от проблем, что и показывает своим поведением. Следовательно, надо вывалить на него весь ворох проблем, в разрешении которых он, в своём теперешнем положении, может помочь.
— По делам армии. Генерал Борегар сделал всё, что мог и даже более того. Он перетянул к себе в Потомакскую армию наиболее боеспособные части во главе с теми командирами, которые поддерживают его планы. Джексон, Эванс, Бэртоу, Хэмптон, ещё кое-кто. И именно в Потомакскую армию пойдёт большая часть оружия, выпускаемого на моём оружейном производстве. Военный министр Уокер в разговоре признал разумность подобного подхода. Что не может не радовать.
— Остаётся лишь получить приказ от президента, который не шёл бы вразрез со здравым смыслом, — тяжко вздохнул Борегар. — Пока же армия стоит на месте.
— Армия перевооружается, пополняется, обучается личный состав. Но в целом вы верно сказали. Главная ударная сила Конфедерации пребывает в пошлом бездействии. И изменить это можно лишь когда зашевелятся янки. Теперь к врагам внутренним, коих немало…
— «Подземка». И вообще аболиционисты.
Этими словами генерал сказал все, что только можно было сказать. Проблема присутствия вражеских агентов влияния и откровенных шпионов на территории Конфедерации была крайне серьёзной. Борегар сумел это понять, принять и «дать добро» на самые суровые действия против этой заразы. А вот президент Джефферсон Дэвис откровенно разочаровал. Получив подробный доклад, составленный не абы кем, а непосредственно Борегаром, он вроде бы и принял меры. Но такие, что чисто курам на смех.
