Впрочем, не о том сейчас речь. Точнее, не только о том. В любом случае, встреча с Богеаром и Пикенсом состоялась в специально снятом особняке, без особого привлечения внимания к оной. Более того, в самом особняке и поблизости от оного находилось большое число охраны из числа бойцов «Дикой Стаи» Изначальных бойцов, а не из числа последних и не очень пополнений. Паранойя? Возможно, но лучше наладить охрану сейчас, чем потом получить мучительно болезненный свинцовый привет в спину или в лицо, не дюже великая разница. И не надо мне про то, что время для заказных убийств врага неподходящее. Оно ВСЕГДА подходящее. Просто есть определенный барьер, который преодолевается с течением времени. И когда он будет преодолен — зависит от очень многих факторов.
Многолюдства на встрече не планировалось, только сам Борегар, Пикенс, да я с ещё одни человеком из числа особо доверенных. Это я про Джонни, если что. Сейчас мне нужен был именно он, как лишённый даже теми рефлексий и моральных терзаний по разным мелким поводам вроде «не совсем джентльменских поступков». Ведь речь пойдёт в том числе и о них. Кстати. В чинах Джон Смит тоже подрос. Аккурат до майора. Он всё так же командовал первой ротой «Стаи», но это теперь была отнюдь не основная его обязанность. Ну а что именно было его основным «фронтом работ»? Помогал мне… проблемы решать. К примеру, с «подземкой», борьба с которой была не то что не завершена, она и разгореться по полной не успела. Вершки малость пообкорнали, а вот корешки в землю ушли. Жаль, что в переносном смысле этого слова. И их предстояло долго и упорно выковыривать.
Я как и было договорено с Борегаром, появился тогда, когда губернатор Пикенс уже был на месте. Забавно, однако. Особняк и окрестности напичканы охраной. Словно гусь яблоками, но всё же просьба прийти чуточку позже, чтобы Пьер Борегар имел возможность «настроить мистера Пикенса на предстоящую беседу». Впрочем, никаких возражений не имелось, да к тому же, если бы что-то не то говорилось, то один из моих «диких» непременно бы доложил. Ага, только так и никак иначе. Эти ирландские головорезы до сих пор были крайне недоверчивы ко всем, кто был не из их круга. Стоило ли это исправлять? В ближайшее время точно нет, недоверчивость в нынешних условиях — крайне полезная карта, которую стоит разыгрывать. Ведь меня они после Чарльстона и Александрии числили не просто за щедрого и выполняющего обязательства нанимателя, но словно бы за одного их людей «своей крови». В несколько меньшей степени это же относилось к моим друзьям. Кельты, тут нет ничего удивительного. Клановость, обособленность, недоверие ко всем иным. Недаром они и к концу XX века в Америке по большей части так и живут отдельными структурами, почти не растворяясь.
В любом случае, когда я постучал в дверь особняка, мне открыл один из них, по фамилии О'Райвен. Имени его я банально не помнил, но тут достаточно и фамилии. Равно как и общего узнавания.
— О'Райвен?
— Всё тихо, командир. Чужих вокруг не заметили, внутри тоже… хорошо, — это так он сообщает, что в разговорах Борегара и Пикенса не было ничего мне вредного. И лишь потом переводит взгляд на Смита. — Майор… Чего прикажете?
Этот вопрос явно ко мне. Но приказов особых нет, разве что закрыть дверь и остаться поблизости. Ну а мы с Джонни проходим внутрь дома. Сделуя за ещё одним «диким», который сейчас играет роль проводника. Хотя планировка особняка мне и без того знакома. Однако правила приличия, куда ж без них!
Кабинет. Привычное место, где вполне пристойно беседовать в чисто мужской компании на важные темы. Именно там и находятся Борегар с Пикенсом. Перед нами открывается дверь, заходим внутрь, приветствуя обоих. И с еле слышным скрипом дверь закрывается, отрезая нас от находящегося там, снаружи. Что ж, пришла пора поговорить. О делах важных, неотложных, от которых отстраняться — себе дороже. И лишь несколько общих фраз за ради начала разговора. Вопросы о здоровье, семьях, обстановке в Северной Каролине, на которые следую вполне стандартные. Ожидаемые ответы. Но вот прелюдия подходит к концу, уступая место сути сегодняшней встречи. И первые слова звучат от Борегара, как от «хозяина» дома.
