— Кто «они»?
— Испания, Англия, Франция. То есть те, кому Мексика сильно задолжала и отказывается платить по счетам. Это столь… демократично.
Борегар криво усмехнулся, также не будучи большим сторонником этой самой демократии. Неудивительно, учитывая его в бес ведает каком колене аристократическое происхождение. Что до Пикенса, так поднаторевший на дипломатическом поприще хитрец выжидал, мотая на ус все услышанное и увиденное. Но не только слушал, ещё и про уточняющие вопросы не забывал:
— Вы, Станич, уже не раз доказывали. Что умеете добывать информацию и делать выводы. Может знаете и кого именно хотят сделать королём Мексики?
Да, я знаю, вот только не скажу. Тут лучше всего будет ограничиться примерным прогнозом. Гораздо достовернее будет.
— То, что это будет кто-то из германский герцогов — однозначно. Как мне кажется. Больше всего шансов у одной из ветвей Гогенцоллернов или же у Габсбургов. Испания предпочла бы первую династию, но… Сдаётся, первой скрипкой в сложившемся «оркестре» будет Наполеон III, император Франции. А он Гогенцоллернов… побивается, хотя никогда этого не признает. Поэтому я бы поставил на Габсбургов. Они для Франции не столь опасны.
— Тогда почему он не протолкнёт кого-то из своих родственников? — вновь задал вопрос Пикенс.
— Испания и Англия не позволят усиления Франции за океаном. Баланс интересов. Впрочем, это всего лишь личное мнение, не более того.
— Вернёмся к признанию Конфедерации другими странами, полковник. Как это связано с тем, что вскоре может произойти в Мексике?
— А всё куда проще, чем могло бы показаться, генерал. Даже сейчас США граничат с Мексикой в той же Калифорнии. То есть Хуарес сможет получать поддержку оружием амуницией, просто деньгами от своего лучшего друга. Старины эйба Линкольна Думаю, что Королевы Виктория и Изабелла, а также император Наполеон III это хорошо понимают. Следовательно, нам есть что им пообещать. Конечно же, не просто так.
— Это интересно. Продолжайте. Станич.
— Конечно, губернатор… В обмен на признание Конфедерация поддержит интервенцию в Мексику триумвиратом европейских держав. И не только словами. В конце концов, Калифорния — штат, в котором присутствует определённая доля симпатий к нам. А глубокий рейд туда из Техаса через Территорию Аризона, как по мне, вполне возможен. Да и войск у янки в Калифорнии я бы не сказал, что очень много. Точнее, их там мало. Да и помимо признания, мы сможет получить из Европы то, что сейчас очень важно: паровые машины для строящихся кораблей, станки для оружейных производств. То есть те товары. Которые сложно приобрести, минуя правительства тех или иных стран.
— Осталось самая малость — убедить в этом президента…
Ироничное замечание Борегара как нельзя лучше отражало главную проблему. Однако главным сейчас было иное — ни Пикенс, ни тем паче Борегар не выказывали сколь-либо заметного отторжения высказанной им идеи. И это было очень хорошо.
— Вы, джентльмены, можете не знать, но скоро стоится важное событие, — вкрадчиво начал Пикенс. — По случаю оформленной «де юре» сецессии Миссури и Кентукки, а также присоединения к Конфедерации Индейской Территории здесь, в Ричмонде, состоится приём. На нём будут все важные люди. Даже сам президент и члены его кабинета. Думаю я смогу не только сам там оказаться — это для моего положения губернатора не представляет сложности — но и вашего приглашения добиться. Вы, Борегар, озарённый славой Булл-Рана полководец. Станич же, помимо военных заслуг, известен как оружейный фабрикант, выполняющий заказы военного министерства. Присутствие таких людей будет воспринято должным образом. Но говорить с президентом буду я лично.
— Это естественно, — сразу согласился я. — Вы политик, губернатор, дипломат. Вам и карты в руки. Только ещё одно… И это может не очень понравиться вам, губернатор.
— Да?
— Увы. Я внимательно слежу за творящимся в Британии. В той самой. На которую наш президент возлагает особые надежды. И голоса их прессы, которая, что ни говори, отчётливо выражает интересы определенных группировок близ трона. Звучат не лучшим образом.
