Мы договорились, что на следующий день я приду к ней в гости - мол, отца в рабочее время не будет дома, и мы всласть наговоримся. И я действительно пришла, только поговорили мы совсем недолго. Когда мы пили чай, в дверь позвонили, и в квартиру ворвались люди в белых халатах. Я ничего не подозревала до того самого момента, как они меня схватили, один из мужчин сделал мне какой-то укол, и мне сразу стало плохо. Будто сквозь сон я слышала и видела, как мол мама кричит, что я наркоманка, что пыталась ее убить, требуя деньги на героин; и еще она демонстрировала бригаде «Скорой» какие-то шприцы. Меня куда-то тащили, больно заломив руки, куда-то везли. Я пришла в себя только наутро, и мне показалось, что я сошла с ума, - настолько нереально было мое окружение. Я лежала на узкой железной койке в помещении, где стояло множество таких же коек, и было полно очень странных девиц, а на окнах - решетки. Мне и сейчас страшно все это вспоминать… А какой ужас я испытала, когда пришла здоровенная баба в медицинском халате, чтобы сделать мне какой-то укол в вену! Я кричала и сопротивлялась, но все оказалось бесполезным. Когда наконец появился врач и я попыталась объяснить, какую страшную ошибку они допустили, поместив меня сюда, то он только посмеялся и заявил мне, что я общественно опасная наркоманка, а насчет моей беременности - это все бред и галлюцинации.
- Как, кстати, фамилия этого доктора? - поинтересовалась я якобы между прочим.
- Феоктистов Игорь Валентинович… На всю жизнь запомню!
«Ага, - подумала я, - знакомые все люди - он же лечил и Таисию». Кристина между тем продолжала:
- До заведующего отделением я так и не добралась. Я провела в этом бедламе целых два дня и пришла в полное отчаяние…
- Вас в конце концов разыскал муж?
- Нет, весь ужас был в том, что Володя как раз в это время был в отъезде! Меня никто не хватился, кроме соседки Нины, которая услышала, как воет Лаки, и забрала его к себе - у нас были ключи. Я могла бы еще простить маму, если бы то, что она сделала, касалась только меня. Но Лаки - ведь он, же чуть не погиб! А ребенок - мой ребенок! - умер. Пришлось сделать аборт, ведь меня закололи черт знает чем! Мне кажется, мама организовала это все именно для того, чтобы я не рожала «ублюдка» - так она кричала, когда меня выволакивали из квартиры. «Наркоман не имеет права плодить ублюдков» - вот се точные слова.
Меня пронзила острая жалость к этой молоденькой женщине, оказавшейся жертвой чудовищного предрассудка и чудовищной жестокости. Чтобы хоть как-нибудь ее отвлечь, я спросила:
- А ты когда-нибудь действительно употребляла наркотики? Почему твоя мать решила отправить тебя именно в наркологию? - Я и не заметила, как перешла с Кристиной на «ты».
Я думала, она все будет отрицать, но меня обезоружила ее откровенность:
- Да, я пробовала, даже увлекалась немного. И травку курила, и героином баловалась. Мать однажды обнаружила у меня порошок и шприцы». Меня отец тогда так отстегал, что я неделю не могла сидеть. Но я не наркоманка, честное слово, потому что после того, как сбежала от родителей, я больше к наркоте не притронулась, и мне совсем не хотелось.
И никакой ломки не было.
Иногда стоит верить в прописные истины, например, в старый, но замечательный лозунг «Доверяй, но проверяй!» Я взяла Кристину за левую руку; она не сопротивлялась и не отдернула ее, когда я засучила рукав и осмотрела внутреннюю поверхность плеча и предплечья. Она не врала: на нежной коже остались мелкие точки, следы давних уколов И совсем новые, не успевшие еще рассосаться кровоподтеки - слеш пребывания я больнице; на сгибе расплылся уродливый синяк - как будто кто-то совсем недавно пытался попасть ей в вену тупой иглой. Отпустив ее руку, которая тут же безвольно упала, я спросила:
- Так как же ты выбралась из этого ада? Из больницы, я имею в виду?
- Мне повезло - у одного из отпетых, тех, кто получал с воли наркотики и распространял их среди пациентов, был с собой сотовый телефон. Он его прятал под носом у дежурной сестры - а может быть, и с ее согласия. Он сжалился надо мной и разрешил позвонить; я связалась с дядей Гариком, и через часом уже был в больнице. Я уверена, что он перевернул бы там все вверх тормашками, но как раз в это время в отделении случилась драка - одуревшие ребята избили санитара, прибыла милиция, и меня просто отпустили - даже чуть не вытолкали взашей. Когда Володя приехал из командировки и узнал обо всем, я за него испугалась: он собрался идти всех убивать. С трудом удалось доказать ему, что так горю не поможешь, тем более что первой следовало бы убить мою мать. Теперь Володя грозится всех их засадить. Но как это сделать, если все они будут заодно против меня, включая родителей?
