Ой, как не понравилось Коринне сравнение с гиенами. Она поморщилась и отвечала, не глядя мне в глаза, потупив взгляд, чтобы скрыть затаенную в нем злость:
- Ничего подобного! Нельзя сводить социальные отношения между людьми к их аналогам в животном мире. Феминистки не более агрессивны, чем, например, затюканная жизнью домашняя хозяйка, которая постоянно пилит своего мужа. Мы просто за равенство не на словах, а на деле, равенство в семье…
- Кстати, насчет равенства, - перебила я се. - Многие понимают это феминистское равенство как свободу адюльтера, когда женщина имеет точно такие же права на измену мужу, как и он жене.
Очевидно, это еще одно заблуждение, и я попросила бы вас пояснить нашим зрителям ваше отношение к этому.
Я рассчитывала на спокойное объяснение, но Коринна неожиданно взвилась и чуть ли не взвизгнула:
- Это двойной стандарт! Почему вы считаете, что муж имеет право изменять жене, а женщина должна это молча терпеть? Мужчине позволено все, а женщине - ничего?
«Вырежу это место», - твердо решила я про себя и примирительным тоном сказала вслух:
- Я так не считаю. Это личное дело каждого - изменять или не изменять. Другое дело, что для себя я измены не приемлю - ни собственной, ни мужней, но это мое мнение, и только мое, я его никому не навязываю. Наверное, я просто старомодна.
Ремезова прикусила губу - тут я задела ее за живое. Дело в том, что в своей автобиографии Коринна красочно и в подробностях описывала свои измены - и не только предыдущим трем мужьям, но и четвертому, любимому феминисту. Однако она решила не вступать в дальнейшую дискуссию, а, успокоившись, продолжала:
- Еще немного, и нам, феминисткам, припишут авторство теории свободной любви. Но это не так. На самом деле мы за брак - особенно в наш век, век СПИДа. А как воспитывать детей, как не в семье? Но мы за такой брак, и котором оба супруга не ощущают себя несвободными, униженными, опушенными…
- Подождите, - прервала ее я. - В вашей книге говорится, что вы никогда не опускались до того, чтобы стирать и гладить мужу рубашки. Неужели вас это действительно унижает?
- А вас - нет? - переспросила она с ужасом в голосе и посмотрела на меня с жалостью.
- Нет, никогда, - настал мой черед пожать плечами. Увы, надо признаться, что я никогда не стеснялась заниматься рубашками не только мужа, но и отца, пока тот был жив, да и других близких мне мужчин - в то время, конечно, когда мы с Марком были не женаты. - Но зато я уверена, что мой муж не считает для себя унизительным прибить мне каблук. Я уверена, что со стиркой у меня получается лучше, чем у него, зато молоток у него в руках держится крепче.
- Вы говорите о разделении ролей в семье. Но никогда в наших домах мужчина не несет равный с женщиной груз домашних хлопот! Если он зарабатывает деньги, то считает, что, как кормилец, доджей дома почивать на лаврах. Однако в нашей нынешней ситуации все чаше бывает так, что женщина и работает, и зарабатывает больше, и домом занимается, и детей воспитывает. Поэтому, пока женщины не возмутятся, не поставят мужчин на место, ничего не изменится и они не будут счастливы. Кстати, и в материальном плане нас ущемляют…
- Позвольте, Коринна, но ведь есть же данные, что в Калифорнии, самом продвинутом в отношении женской эмансипации штате Америки, женщины живут относительно беднее, нежели в других сорока девяти штатах…
Очевидно, Ремезова была знакома со статистикой, но удивленно приподняла брови: мол, я то откуда знаю? Она не стала спорить, а просто рассмеялась:
- Нам бы так бедно жить! Но лучше быть бедной и независимой, чем богатой, но втиснутой в узкие рамки!
- Коринна, а вы себя чувствуете абсолютно раскрепощенной? Вам это приносит радость?
- Да! Да! - Она действительно сейчас выглядела всем довольной, а глаза ее блестели. - Я совершенно свободна, и я счастлива!
Мне в какой-то момент вдруг стало нравиться вести с ней диалог, она меня больше не раздражала. Меня озарило: я поняла, откуда в ней эта эпатажная раскованность, которая людям старой закалки могла бы показаться распущенностью. Она не просто компенсировала свои комплексы - она преодолела их с перехлестом, с избытком. Она полностью освободилась от пут, накладываемых на нас обществом и воспитанием, но стала ли она от этого действительно счастливой? Я в это не верила, потому что счастливая женщина не будет ежедневно менять любовников, как трусики, в поисках какого-то недостижимого идеала. А все остальное - наносное: ну не сложились у нее отношения с кухней, и все! В каком-то аспекте я даже ее понимала: я сама люблю чистоту и порядок в доме, но терпеть не могу их наводить!
