Сергей спрятал деньги в пустое отделение своего портмоне и заявил:
- Как только вернусь в свой кабинет, спрячу наши ставки в сейф. Ну все, братцы, потрепались - и пора за работу.
Но прежде чем они встали, я их задержала:
- Подождите! Может, Майк тоже хочет сделать ставку?
Майк, который все это время молчал и слушал, вдруг оживился:
- Да, хочу. Только у меня нет денег.
- Пиши долговую расписку, - предложила я. - Так на кого же ты ставишь?
- Присоединяйся ко мне, Майк, - добродушно обратился к нему Николай. - Не прогадаешь.
- Нет, я хочу поставить на Степана Кочеткова.
Все удивленно воззрились на молодого человека. Майк покраснел и пояснил:
- Я в последнее время несколько раз с ним сталкивался в Останкино. Он очень странно себя ведет. То возбужденно машет руками и разговаривает сам с собой, то весь какой-то подавленный, идет тебе навстречу и тебя не видит. Ты ведь знаешь, Агнесса, что он теперь у нас не работает, перешел на российское телевидение? Наплачутся они с ним. Тут вдруг он отловил меня как-то в буфете и завел разговор о том, что женщины - зло, порождение дьявола, недаром в христианстве со времен Евы они считаются сосудом греха. - Ворот рубашки у него был распахнут, на шее золотой крест, и глаза при этом как-то странно сверкают. Он долго и бессвязно в чем-то меня убеждал, а в чем - по-моему, толком понятия не имел. Но сидел и вешал с таким видом, будто он - важная шишка; намеками дал мне понять, что через него говорят какие-то высшие силы,
- Как говорят? - поинтересовалась я.
- Он не уточнил - сказал только, что их слышит, - отвечал наш осветитель.
- Бред! - отреагировал капитан Филонов.
- Мания величия, - заметил Марк.
- На профессиональном языке это называется идеями переоценки собственной ценности, - менторским тоном произнесла я. - И, наверное, у него еще и синдром Кандинского - Клерамбо, раз он голоса слышит.
- Как бы там это ни называлось, он слетел с катушек, свихнулся то есть, - продолжал Майк. - Раз он сумасшедший - значит, первый кандидат в маньяки. Возможности у него были, а логики в его действиях не мшите - если он сбрендил, то какая уж тут логика?
В этом что-то было, и во взгляде Сергея промелькнуло даже уважение. Он положил накорябанную Майком на вырванном из записной книжки листочке расписку в то же отделение портмоне, что и наши ставки, и обратился ко мне:
- Раньше, Агнесса, ты сама настаивала на том, что убийца - Кочетков, так что же заставило тебя отказаться от этой версии?
- Потому что преступник-маньяк - это слишком просто. При чем тут тогда Оксанин дневник, странное поведение Таисии? У маньяка к тому же вряд ли могут быть сообщники.
- К тому же не стоит забывать, - подал вдруг голос Николай, который за сегодняшний день произнес больше слов, чем я слышала за все время нашего знакомства, - что Кочетков выглядит и действует странно, если не сказать - подозрительно, а маньяки чаше всего в обыденной жизни ведут себя как самые обычные, ординарные граждане, поэтому их так трудно распознать.
После этого повисла пауза, и Марк вдруг произнес:
- Мент родился!
Все расхохотались, вроде бы немудреная, очень старая и в какой-то степени интернациональная шутка разрядила атмосферу; громче всех смеялся капитан Филонов, ничуть не обидевшийся.
Мужчины встали, и Сергей скомандовал:
- А теперь пошли. Пора и честь знать, у Агнессы наверняка от нас голова разболелась.
Но голова у меня всерьез разболелась только к вечеру, причем не от усталости, а от обуревавших мыслей. Перед глазами крутились какие-то смутные образы, а я никак не могла ухватить то, что мне нужно, за хвост. И, пока я пялилась на экран телевизора, где в новостях показывали пленных чеченских бандитов, выглядевших совсем жалкими, я ощущала какое-то внутреннее беспокойство совершенно не связанное с войной. Мне казалось, я вот-вот пойму, что меня мучает, но озарения все не приходило.
