— Только, если маленькая, и смотреть не стоит.
Бахметьев немножко рассвирепел:
— Да вы не вслушались, должно быть, или не понимаете, в чем суть: произойдет столкновение Земли с этой кометою, и результатом должна быть общая гибель!
Воцарилось гробовое молчание; некоторые, более осведомленные, успели уже понять ужас положения, а остальные были поражены тоном Бахметьева. Наконец, один из последних, придя в себя, робко вопросил:
— Почему же гибель?
— А что, но вашему, может случиться с пассажирами двух поездов, летящих навстречу друг другу со скоростью, положим, 1000 верст в минуту?
Разъяснение Бахметьева произвело надлежащий эффект: все мы оказались достаточно осведомленными в поставленном им вопросе.
Большинство, однако, никак не хотело примириться с мыслью о близкой смерти. И вот один из этого непокорного большинства вдруг заметил с важным видом:
— Не думаю, чтобы столкновение было так опасно: я читал, что кометы обладают ничтожною плотностью. Если мы и столкнемся с кометой, то это все равно, как если бы поезд встретил рой мошек или комаров.
Тут я вступился за честь комет, находя, что их обижают:
— Да, единственная надежда на это: если масса кометы так не плотна, что не проникнет в земную атмосферу, то все, конечно, обойдется одним страхом. Потрепетать чуть-чуть, может быть, даже полезно; иные моралисты так прямо и говорят: трепещи, и благо тебе будет; но будешь ли долголетен, этого они не утверждают.
— Бросьте вы моралистов, — вмешался патентованный остряк, — ненадежный они народ; лучше уж о кометах.
— О, неблагодарный! Его поучают, а он в сторону! Ну, будем о кометах. Есть некоторые из них с ядрами, весьма-таки массивными, и при ударе такого мячика пустяками не отделаешься. Если, далее, настоящего удара не будет, то все-таки в пределах громадного района, пожалуй, целого полушария, прольется с неба сверхъестественный огненный дождь, и все живущее на этом полушарии, от растения до человека включительно, все, способное сгореть, испарится от температуры в несколько сот или даже тысяч градусов, все это испытает участь горшую, чем участь жителей Содома и Гоморры. Другому полушарию тоже не поздоровится, ему придется испытать небывалую бурю, страшный ураган, ниспровергающий дома, необычайное волнение на океанах, грозящее гибелью судам…
Кто это говорит? Неужели я, с таким подозрением относящийся к высокому стилю? Однако, что делает комета: она еще за миллионы миль, а я уже дошел до пафоса! Ну, мне сейчас влетело.
— Уф! — заявил остряк и даже вытер лоб платком. — Очень вы это чувствительно. Одного я в толк не возьму: ведь жители Содома и Гоморры сгорели и, надо думать, на медленном огне. Какая же горшая, по вашему великолепному выражению, участь может постигнуть нас?
Какая, в самом деле, горшая участь? Это я так сболтнул, а он привязывается. Но надо выпутываться, и я шутливо замечаю:
— Ну что ж, они сгорели на медленном огне, а мы медленно потонем.
Тут меня выручает Бахметьев: ему честь кометы чуть ли не дороже, чем мне:
— И очень даже просто, что потонем, кто быстро, кто медленно. Я где-то читал остроумную и очень основательную гипотезу. У всех народов есть, как вам известно, воспоминание о всемирном потопе. Что это значит? Откуда потоп? Почему потоп? И почему он захватил всю землю? Ни одно из известных нам физических явлений не в состоянии произвести ничего подобного.
— А землетрясения — перебил его Антон Викторович.
— Что землетрясения! Самые страшные из них не производили и сотой доли тех ужасов, что рисует нам история о всемирном потопе. Единственное, что могло произвести такой потоп, это столкновение нашей Земли с другим значительным телом; тогда воды океанов должны были хлынуть на материки и покрыть их до вершин гор.
— Ну, хорошо! А где же это тело, которое произвело потоп?
— Боже, что за прыть! — недовольным тоном возразил Бахметьев. — А вы не торопитесь: я сейчас хотел об этом сказать. Автор гипотезы сильно подозревает Австралию: растения, животные, даже птицы, все на ней иное, не такое, как на других материках. Как это могло случиться? Почему такое странное несоответствие животных и растительных форм? И вот для меня, как и для автора гипотезы, представляется очень и очень правдоподобной мысль, что всемирный потоп произошел в ту именно минуту, когда Австралия, до того времени вольный сын эфира, врезалась в нашу планету и из номада превратилась в оседлого жителя.
