5
По ряду причин начало операции «Учение Везер» было перенесено на 9 апреля. Накануне из портов вышли главные силы кригсмарине и направились вдоль Скандинавского полуострова в Норвежское море. Линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау» под прикрытием крейсеров и эсминцев были готовы отразить удар англичан, которые могли сорвать высадку морских десантов в порты Норвегии.
На рассвете 9 апреля на аэродромах базирования 5-го Воздушного флота началось необычное оживление. Шестьсот боевых самолетов готовились к нанесению ударов по объектам Дании и Норвегии. На такое же количество военно-транспортных самолетов загружались парашютисты-десантники генерала Штудета.
Чуть свет невыспавшийся германский посол в Осло прибыл в Министерство иностранных дел и потребовал в ультимативной форме немедленной капитуляции страны.
Не прошло и двух часов, как немецкий посол покинул здание Министерства, а в небе Норвегии появились «черные птицы» «коричневого рейха», с которых сначала посыпались бомбы, а затем парашютисты.
Дания капитулировала, не оказав почти никакого сопротивления. В Норвегии боевые действия продолжались до конца мая, затем англичане эвакуировали последние части 120 экспедиционных войск, высаженных на Скандинавский полуостров.
2-й Воздушный флот генерала Шперрле в операции «Учение Везер» не участвовал. Авиагруппа Келленберга, базировавшаяся на юге Германии в Оренбурге, перелетела в Аахен, город у стыка голландской, бельгийской и германской границ. Там Карлу фон Риттену и летчикам из их авиагруппы пришлось почти весь апрель и начало мая просидеть у своих самолетов. Дежурные экипажи часто поднимали на перехват английских самолетов-разведчиков.
Как-то пару фон Риттена — Хенске направили барражировать в зону над Ломмерсдорфом. День был хмурый. Низкая облачность прижимала их к холмистым отрогам Высокого Фенна. Приходилось быть предельно внимательным, чтобы пилотировать на малой высоте. Стоило чуть увеличить высоту полета, и «мессершмитты» начинали цепляться за облака.
— Командир, слева ниже на десяти часах[40] самолет.
Карл присмотрелся и опознал английский войсковой разведчик «лизандер». Этот верткий самолет отлично зарекомендовал себя в колониальных войнах, но для европейского театра военных действий явно устарел. Хотя «лизандер» значительно уступал им по скорости, но был намного маневреннее тяжелого «Мессерпшитта-110», и завалить его было не так просто.
— Зажмем в клещи, — решил Карл, — лишь бы он не ушел в облака.
Пара, разомкнувшись по фронту, пошла на сближение, «Лизандер» летел низко, едва не касаясь земли колесами шасси, закрытыми обтекателями. Уравняв скорость, Карл начал прицеливаться, но в этот момент стрелок противника обнаружил самолет Хенске, зашедший для атаки справа, и открыл по нему огонь. Летчик «лизандера» перевел самолет в набор с левым креном, пытаясь укрыться в облачности. Этим он создал идеальные условия для стрельбы Карлу, который всадил в него длинную очередь из всех стволов. «Лизандер» вздрогнул, словно столкнувшись с препятствием. Возле самой кабины Карла промелькнула отбитая снарядами плоскость.
«Лизандер» описал дугу и взорвался у подножия холма. «Пролети обломок самолета на полметра ниже, — подумал Карл с запозданием, — и к трем английским гробам добавились бы два немецких — мой и стрелка Бейера».
В Аахене Карлу везло. В последующих вылетах они с Эрвином сбили по двухмоторному «блейнхейму», рискнувшим появиться над германской территорией. И только у Руди Шмидта все вылеты заканчивались безрезультатно: то цель уйдет в облака, то ее собьют другие, а однажды, когда английский бомбардировщик «веллингтон» был у него в прицеле, добычу перехватила батарея 88-миллиметровых зениток.
Руди мучительно переживал свои неудачи и даже похудел от зависти к более везучим пилотам.
20 апреля Аахен украсился флагами и портретами фюрера. День рождения «величайшего из немцев» стал официальным праздником Германии.
Вечером летчики из группы Келленберга присутствовали на приеме, устроенном бургомистром города. Их разместили за огромным столом между целенляйтерами, ортсгруппенляйтерами и другими нацистскими бонзами, офицерами аахенского гарнизона и районного гестапо. Келленберга, как почетного гостя, усадили рядом с бургомистром под огромным портретом, с которого улыбался «великий друг детей», положивший руки на плечи юнгфольковцев, замерших от восторга.
