Через несколько минут переполненный автобус привез летчиков на самолетную стоянку.
Механики и мотористы, прибежавшие сюда из казармы, расположенной близ аэродрома, уже успели расчехлить самолеты и готовили их к вылету.
Командир эскадрильи построил летчиков, прошелся вдоль строя, внимательно осматривая каждого, остановился посередине.
— С рассвета пятого августа «синие», сосредоточив свои войска вдоль государственной границы, перешли в наступление, — заговорил он глухо и серьезно. — Пограничники и передовые части войск «красных» сдерживают натиск «синих». К месту боев подтягиваются бронетанковые и стрелковые соединения «красных». Авиация «синих» действует группами в восемь-двенадцать бомбардировщиков под прикрытием истребителей, нанося бомбовые удары по войскам на поле боя, подходящим резервам, по аэродромам и железнодорожным станциям. — Комэск на минуту оторвался от листа с боевым распоряжением. — Вам ясна боевая обстановка?
— Ясна! — за всех ответил Рогачев.
— Наша бригада, — повысил голос комэск, — с семи ноль-ноль уничтожает авиацию противника в воздухе, действуя из положений «барражирование в воздухе» и «дежурство на земле» в первой готовности.
Спрятав в планшет боевое распоряжение, комэск поспешил на командный пункт.
В первом вылете звено Рогачева перехватило шестерку самолетов СБ с накрашенными поперек фюзеляжей черными полосами.
Бомбардировщики летели вдоль железной дороги, идущей от Новоград-Волынского. Скорость группы была около 400 километров, и, если бы истребители не имели превышения, позволившего на снижении разогнать «ишачков» до скорости 500 километров, они едва бы перехватили группу на заданном рубеже.
Атаку Рогачев произвел сверху сзади одновременно всем звеном. Удерживая ведущий СБ в трубке прицела, он наблюдал, как на сближении происходит рост контуров цели, на которую он наложил нить перекрытия.
Уже можно было различить, что стрелок на СБ начал двигать стволом турельного пулемета, имитируя ведение оборонительного огня.
— Пора! — мысленно сказал себе Рогачев и, нажав на гашетки пулеметов, начал выводить самолет из атаки.
Во втором вылете звено Рогачева было направлено в зону боевых стрельб.
Андрей издали заметил длиннокрылый самолет, сверкавший в лучах солнца, словно начищенный серебряный полтинник. Сзади СБ на длинном тросе тянулась полотняная мишень цилиндрической формы, которую в авиации называли почему-то конусом.
Перестроив ведомых в правый пеленг, Рогачев скрытно сблизился с целью и внезапно атаковал ее снизу. Это обеспечивало звену максимальную безопасность в случае отстрела конуса, но не гарантировало большого количества попаданий в мишень, так как стрельба велась заградительная, с выносом упрежденной точки вперед конуса.
«А теперь бьем поочередно», — решил он, подавая знак ведомым эволюциями самолета. Повторная атака давала свободу маневра при прицеливании. Теперь он стрелял так, как его научил командир отряда в Борисоглебской школе. Этот метод стрельбы назывался чкаловским.
Подойдя к конусу метров на пятьдесят, он уравнял скорость и, довернув на него, сделал крен с обратным скольжением. Когда конус на секунду замер в перекрестии, Андрей всадил в него все заряды, оставшиеся в ленте. Теперь он не сомневался — попаданий хватит с избытком на все звено, для того чтобы получить оценку «отлично».
После августовских учений за звеном Рогачева установилась лестная репутация воздушных снайперов.
Летчики его звена научились стрелять со скольжением. Но Рогачев не раз поучал своих ведомых:
— Прием этот, товарищи, хорош, но в бою опасен. Применять его нужно с умом. Когда мы ловим конус на скольжении, наш самолет тоже замирает в прицеле стрелка бомбардировщика. Палка о двух концах… Но если в прицеле моего самолета окажется фашист, я применю этот прием не задумываясь.
4
Накануне Дня авиации Андрей Рогачев освободился со службы поздно. Когда они с Мариной выбрались в город, то едва успели на последний сеанс кинофильма.
Перед началом показали хронику испанских событий: республиканцы, закопченные пороховым дымом, отбивали атаки фашистов, бросая в них гранаты из-за укрытий, сложенных из мешков с песком.
