— Тащите его сюда!.. Форбс! Вы целы?
— Хо-хо-хо! Семнадцать! Семнадцать планет, Бенсон, послушны мне во всем! А эта — капризная. Вы видели этот фокус с камнями? Хо-хо-хо!
— Заберите у него револьвер, Шикк; он может продырявить кого-нибудь из нас. Свяжите и отнесите на корабль.
— Ха-ха-ха! Семнадцать планет! Бенсон, вы лично ответите за это! Хи-хи-хи!
Пэрни открыл глаза; сознание вернулось к нему.
Он осторожно подполз к просвету между скальными глыбами. При свете двух лун он видел, как люди уходят небольшими группами, поддерживая слабых. Сквозь шум прилива до него отчетливо донеслись голоса.
— Может, мы все сошли с ума, капитан?
— Не думаю…
— Хотел бы я поверить этому!
— Вы видели Форбса? Что вы о нем скажете?
— Он спятил, капитан.
— Верно. А если бы это случилось с вами, вы никогда не заметили бы его состояния. Он считает, что весь мир сошел с рельсов; вы — что с рельсов сошли вы сами. Все в порядке, Кэбот, не тревожьтесь.
— Я все-таки не могу поверить…
— Скажите, Кэбот, что показалось вам самым необычным?
— Вся эта история с бревнами, сэр.
— Да, конечно. Но я хотел сказать — кроме этого.
— Ну, я, наверно, не заметил. Знаете, испугался, и все такое прочее…
— А вы не подумали о нашем маленьком пучеглазом друге?
— Ах, о нем! Боюсь, что нет, капитан. Я — Я, кажется, думал больше о себе.
— Гм. Если бы только быть уверенным, что я его видел. Если бы еще кто-нибудь видел его.
— Кажется, я не понимаю вас, капитан.
— Но, черт возьми, вы же знаете, Форбс выстрелил в него. Попал ему в ногу. А если это так, то почему этот пушистый чертенок вернулся к своим мучителям, к нам, когда нас придавило бревнами?
— Ну, наверно, пока мы были придавлены, он считал, что мы для него не опасны… Простите, я, кажется, ответил глупо. Кажется, я еще немного не в себе.
— Идите на корабль, Кэбот, и готовьтесь к отлету. Я приду через несколько минут. Хочу проверить, не остался ли кто-нибудь на берегу.
— Не стоит, все уже давно ушли. Я проверял.
— За это, Кэбот, отвечаю я. Ступайте.
Пэрни лежал чуть живой и помутневшими глазами еле различил человека, что-то искавшего на берегу.
— Где ты? — кричал пришелец.
Но Пэрни теперь уже боялся показываться на глаза этому чудаку. Он не понимал его. Он вдруг подумал о том, что скажут дома, когда он вернется.
— Мы виноваты. Простите нас… — Голос слышался то яснее, то глуше. И Пэрни видел, что человек подошел к рассыпавшейся груде стволов.
— Если ты ранен, я помогу тебе.
Обе луны стояли теперь высоко в небе. Когда они проглядывали сквозь крутящиеся тучи, Пэрни видел отбрасываемую человеком двойную тень. Человек удрученно покачал головой и медленно удалился туда же, куда ушли все двуногие.
В последний раз Пэрни смотрел на океан, на волны, на берег… Берег опустел, и взгляд его наткнулся на мерцающе-белую тряпку, полоскавшуюся в прибое. И самое последнее, что Пэрни успел увидеть, было вытканное на этой тряпке слово “ФОРБС”.
