В глазах Энаро мелькнула горечь, когда он распахнул куртку и показал выжженное на плече клеймо.
— Ты знал, что твой господин вернется сюда ночью?
— Нет. Вечером я подогнал карету, как обычно, к замку. Он сел, и я направил лошадей к его вилле. Но прежде чем мы выехали на Паллианову дорогу, он приказал мне возвращаться назад. Он показался мне очень взволнованным.
— И ты повез его обратно в замок?
— Нет. Он велел остановиться возле дома Промеро. Там он меня отпустил и приказал вернуться за ним вскоре после полуночи.
— Сколько времени было тогда?
— Только-только стемнело. Улицы были почти пусты.
— Что ты делал после этого?
— Вернулся в барак, где живут рабы, и оставался там, пока не пришло время забрать моего господина из дома Промеро. Я поехал прямо туда. Твои люди схватили меня, прежде чем я успел постучать в дверь Промеро и назваться.
— Ты не догадываешься, зачем Каллиан решил навестить Промеро?
— Он не разговаривает с рабами о своих делах.
Деметрио повернулся к Промеро.
— Что ты знаешь об этом?
— Ничего.
Зубы секретаря стучали.
— Каллиаи Публико входил в твой дом, как уверяет кучер?
— Да, господин.
— Как долго он там находился?
— Совсем недолго, а потом он собрался уходить.
— От твоего дома он направился в замок?
— Не знаю! — Голос секретаря сорвался.
— Зачем он приходил к тебе?
— Чтобы… чтобы обсудить дела.
— Лжешь! — резко произнес Деметрио.— Зачем он к тебе приходил?
— Не знаю! Не знаю! — истерически выкрикнул секретарь.— Я не имею к этому отношения…
— Заставьте его говорить, Дионус! — приказал Деметрио.
Дионус сделал знак одному из своих людей. С жестокой ухмылкой тот подошел к задержанным.
— Знаешь, кто я такой? — угрожающе спросил он и уставился на свою жертву, которая шарахнулась в сторону.
— Ты Постумо,— испуганно ответил секретарь.— Во время допроса ты выдавил глаз девушке, которая не хотела выдать любовника.
Жилы на шее Постумо вздулись, лицо залила красная краска, когда он схватил человечка за ворог и так его повернул, что почти задушил беднягу.
— Говори, крыса! — зарычал он.— Отвечай дознавателю!
— Митра! Пощады…— пролепетал Промеро.— Я клянусь…
Постумо безжалостно ударил его по лицу слева, потом справа, швырнул на пол и пнул в пах.
— Пощады…— хрипел избитый секретарь.— Я все… все скажу…
— Тогда вставай, скотина! — загремел Постумо.— Нечего тут разлеживаться и скулить!
Дионус тайком бросил взгляд на Конана, желая узнать, впечатляет ли его эта сцена.
Теперь ты видишь, что бывает с теми, кто бунтует против власти,— заметил он.
Полный презрения, Конан плюнул ему под ноги.
— Это слабак и дурак,— проворчал он.— Пусть только кто-нибудь из вас попробует схватить меня, и он получит возможность собирать свои кишки прямо с пола.
— Ты готов говорить? — спросил Дионус секретаря.
— Я знаю только…— хрипло зачастил Промеро, с трудом поднявшись на ноги и поскуливая как побитая собака.— что Каллиан, вскоре после того, как я вернулся домой — а я оставил замок почти одновременно с ним,— постучал в мою дверь и отослал карету. Oн угрожал мне, обе шал лишить покровительства, если я расскажу об этом. Я всего лишь бедный человек, о господин, у меня нет ни друзей, ни связей. Не работай я на него, умер бы с голоду.
— Это твои проблемы,— буркнул Деметрио.— Как долго он оставался у тебя?
— Примерно за полчаса до полуночи ушел, сказав, что направляется в замок, но вернется ко мне, когда сделает задуманное.
— А что он задумал?
Промеро медлил, но испуганный взгляд на Постумо, который угрожающе сжал кулак, быстро развязал ему язык.
— Он хотел исследовать кое-что в замке.
— Но почему один и в такой тайне?
— Эта вещь не принадлежала ему. Она прибыла на рассвете с караваном откуда-то с юга. Люди из каравана знали не больше, чем другие люди из другого каравана, откуда-то из Стигии,— тем тоже поручалось попечение над вещью. Она предназначается Карантесу из Ханумара, жрецу Ибиса. Караванщику заплатили, чтобы вещь непременно была отдана Карантесу, лично в руки, но этот висельник хотел двинуться прямо в Акви-лонию, по дороге, которая минует Ханумар. Поэтому он решил, что может оставить ее в замке — пусть лежит под надежной охраной, пока Карантес за ней не пришлет. Каллиан согласился и пообещал отправить слуг к Карантесу, известить о посылке. Но после того как караван ушел и я заговорил о посыльных, Каллиан велел умолкнуть и больше не заговаривать об этом.
