Решение созрело само собой. Обеими руками он надавил на изображение божества. Колодец, вдруг, тяжело содрогнулся, снизу начал нарастать сухой скрежет, плавно переходящий в металлический гул. Всё что произошло потом, Конан запомнил весьма смутно. Дно провалилось и потоком воды его бросило вниз. Далее перед ним открылась перегородка, и струёй воды его вынесло в круглый туннель, чем-то напоминавший широкую канализационную трубу под развалинами храма. Стены тоннеля полого уходили вглубь под землю, их покрывал идеально отполированный белый мрамор, и Конан мягко скользил, не обдирая кожи. Вскоре напор заметно иссяк, видимо скрытый в стене механизм вернул перегородку на прежнее место, отрезав путь дальнейшему поступлению воды. Только теперь Конан смог схватить ртом воздух, чтобы наполнить лёгкие кислородом, нехватка которого уже давала о себе знать.
Вместе с иссякающей струей воды Конана выбросило из трубы в неглубокий полукруглый бассейн с высоким бортиком, устроенный под отверстием в стене. За считанные мгновения варвар успел сгруппироваться и удачно вошел в воду, не ударившись о дно. Перемахнув через бортик, он вылез из бассейна и остолбенел, с неподдельным изумлением озираясь по сторонам.
— Отличный парадный вход для незваных гостей, — с сарказмом заметил Конан, — ничего не скажешь.
Варвар оказался в продолговатом зале с низким потолком, источником мягкого серебряного света в котором были многогранные кристаллы. Факелы с кристаллами крепились к изящным колоннам, вырезанным из мрамора в виде человеческих фигур с головами животных, встречать которых Конану прежде не доводилось. Статуи поддерживали сводчатый потолок и шли в два ряда, их ровный строй начинался от стены с бассейном и тянулся вплоть до величественного трона. Вырезанный из цельной глыбы черного маслянистого камня трон, в виде скорпиона с высоко задранным хвостом, стоял на многоступенчатом возвышении в конце зала. Броский контраст черного и белого был Конану уже знаком, и теперь он не сомневался, что оказался именно в том месте, где со слов жреца, поведавшего ему тайну, покоились сокровища. В центре зала пролёт между колоннами был шире всего и, пройдя его, Конан упёрся в тяжелые двустворчатые двери, обитые белым металлом.
«— Серебро. — мелькнуло в голове варвара. — Если уж двери обиты серебром, то, что же будет за ними?»
Осматриваясь, Конан обернулся назад и наткнулся взглядом на очень похожую с виду дверь, также обитую серебром. Мгновение поколебавшись, он решил заняться ею позже, поскольку сейчас его больше интересовала дверь, рядом с которой он стоял. Продолжив с осмотром, он обратил внимание, что факелы у двери, да и все остальные в этом объятом тайной месте, горят одинаково ровным пламенем, не потрескивающим и не колеблющимся на сквозняке. Да и пламенем ли горят вообще? Конан подошел к дверям и выдернул факел из держателя, отлитого из серебра.
— Хм… Кто то здесь очень любит серебро. — хмыкнул варвар.
Свет струился из необычного на вид искусно гранёного кристалла. Конан разогнул крепёж и осторожно вытащил кристалл из факела, который отбросил прочь за ненадобностью. Кристалл оказался холодным и маслянистым на ощупь, да ещё и как камень тяжелым. Варвар повертел его в руках, разглядывая со всех сторон, и, видимо, решив испробовать на прочность, с размаху швырнул о каменную стену. Кристалл разбился вдребезги, его осколки угасли и растаяли, обратившись бесцветной жидкостью, похожей…и тут Конану пришла мысль, выяснить на что. Он опустился на колени и понюхал одну из лужиц, отметив с удивлением, что запаха она не источает. Тогда он рискнул попробовать её на вкус.
— Кром! Да, это ж вода! Самая обыкновенная речная вода! — вслух произнес варвар, даже слегка разочаровавшись.
— Вода! А что здесь может быть ещё, вор!? — ниоткуда раздался сильный с неестественным эхом тягучий низкий голос.
Конан вздрогнул от неожиданности, но его растерянность продлилась не дольше одного удара сердца. Он выхватил из ножен меч и принял боевую стойку, ошеломленно озираясь по сторонам в поисках не весть откуда свалившегося на голову собеседника.
