— Мне встречались подобные, — Конан вытер клинок и, выпрямившись, вложил его в ножны. — Но этот немного другой.
— Демон? — шепотом спросил подошедший Асланкариб.
— Разве демона можно убить вот так, запросто? — пробурчал Конан и направился внутрь харчевни.
В течение некоторого времени посетители обсуждали вопрос: можно ли убить демона мечом? Когда кувшины опустели, а языки стали заплетаться, решили, что убить мечом демона невозможно, и что тварь, заколотая Конаном — отнюдь не демон. Хепат попытался было поставить не менее важный вопрос: что же это за тварь и откуда она взялась?
Однако осоловевшие граждане Шадизара, осушив в общей сложности не менее двух бочонков вина, совершенно утратили интерес к произошедшему у них на глазах убийству двуногой ящерицы и переключились на другие темы. В частности, обсуждались достоинства разных сортов вина и соответствие их цене, которую заламывают бессовестные трактирщики.
Затем очень кстати вспомнили вчерашний спор о том, можно ли считать крепким человека, который не может стоять без опоры на столб или стенку. Спорящие разделились на два лагеря. Одни считали, что держаться на ногах нужно «чисто» — без всякой опоры. Другие доказывали, что пока человек не лежит — он крепок. И неважно, какой предмет он использует в качестве опоры…
Конан не принимал участия в разговорах. Сидел, задумчиво потягивая вино из огромной глиняной кружки. На кружке неизвестный мастер ловко налепил уродливые барельефы драконов, горгулий и других не менее отвратительных существ. Некоторые напоминали убитую тварь, другие частично стерлись, и невозможно было понять, что хотел изобразить мастер.
«А ведь у других нет таких кружек, — подумал вдруг Конан, — только мне хозяин ставит ее… Наверное, это его самая лучшая кружка…»
Конан искоса глянул на ту, из которой цедил вино Хепат. Так и есть — у гнома она самая обычная, второпях сделанная на гончарном круге и к тому же плохо обожженная. Даже ручка прилеплена криво…
«Надо, надо разузнать, что это за тварь и кто ее послал, иначе в один прекрасный миг вторая такая же сумеет застать меня врасплох…»
— Наш поход за алмазами опять придется отложить. — Конан еще раз внимательно осмотрел кружку. — Нужно бы узнать, кто послал эту уродину…
— А? Что? — Гном оторвался от вина и мутно глянул на друга.
Конан не стал повторяться и жестом подозвал Асланкариба. Хозяин с готовностью приблизился и услужливо наклонился над столом.
— Откуда у тебя эта кружка? — спросил Конан неожиданно для себя.
Вообще-то он хотел заказать мяса и еще вина, но вот почему-то спросил о другом…
— Наконец-то ты обратил на нее внимание, — почему-то шепотом начал трактирщик. — В прошлом месяце ко мне заходил один человек. Странный человек. По-моему, волшебник — у меня нюх на волшебников… Как-то, помню, несколько лет назад некий колдун напустил на моего слугу…
— Уймись! — гаркнул Конан так, что обернулись ближайшие посетители. — Рассказывай про кружку!
— Да, да, — зачастил Асланкариб, — кружку эту он оставил и сказал, что подавать вино в ней нужно только тебе. Только тебе, пока ты не обратишь внимание на узоры. Потом я должен подарить ее тебе… хотя, честно говоря… она, наверное, дорогая и… Я бы хотел, хоть что-то за нее получить…
— Ах ты, старый плут! — Конан хотел казаться рассерженным, но невольно улыбнулся. — Раз волшебник сказал «подарить» — значит, нужно подарить! Но за вино я тебе заплачу побольше — так и быть… За вино, а не за кружку!
Через некоторое время, сполна расплатившись с хозяином и встряхнув задремавшего Хепата, Конан вышел на улицу, освещенную полной луной, похожей на дружески улыбающийся череп.
* * *
Несколько дней перед путешественниками расстилалась серая, унылая равнина. Небо затягивали тяжелые тучи. Линия горизонта колыхалась в жарком мареве, хотя особой жары Конан и Хепат не чувствовали. Более того — иногда их пронизывало холодом, будто налетал с заснеженных гор яростный ледяной ветер.
— Странная местность, — хрипло сказал Хепат, понукая ленивого верблюда. — Я, конечно, не часто путешествовал… но…
— Вероятно, мы сбились с дороги, — мрачно произнес Конан. — Я бывал в этих местах… Здесь должны начинаться холмы, затем предгорья…
