Хепат сравнил мечи — тот, которым потрясал наемник, и тот, что держал в руках Конан, — с широким, вороненым лезвием. Да, мечи были достойны своих хозяев! По размеру и весу, пожалуй, одинаковы…
Гном дрожал мелкой дрожью и ничего не мог с собой поделать. Его возбуждение было так велико, что еще немного — и он с криком бросится в бой, нападет на этого громилу-наемника, вонзит в его необъятную грудь кинжал!
Да, грудь, плечи у верзилы были такой ширины, что хватило бы на двоих, а то и на четверых человек. Хепат с тревогой глянул на Конана. Вообще-то у киммерийца, если вглядеться, плечи не уже… никак не уже. Просто он более гибкий и, пожалуй, немного ниже противника, поэтому кажется по сравнению с ним, чуть ли не юношей. Гном покрутил бородавку на носу. Трудно придется Конану…
Вышли вперед секунданты — от обеих армий по два человека. Вполголоса еще раз обговорили условия поединка. Отошли в сторону и дали сигнал. Гулко пропел рог. Противники заняли позиции друг против друга.
Наемник, продолжая хрипло рычать и держа меч одной рукой, стал выписывать восьмерки, осторожно, каждый раз на полшага, продвигаясь вперед. Конан замер, как статуя, удерживая меч двумя руками и направив его на врага.
Наемник внезапно сделал длинный шаг вперед — скользящий, неожиданный — и, пользуясь инерцией своего огромного тела, обрушил меч на Конана. Это был его излюбленный прием — никто не мог выстоять… никто! Каким бы щитом ни закрывался противник, какой бы клинок ни подставил под удар — ничто не могло задержать стремительного продвижения разящей стали! Как правило, противник оказывался разрубленным надвое вместе со щитом и кольчугой!
Но на сей раз что-то не сработало. Конан скользнул чуть вбок и встречным ударом едва не выбил оружие из руки противника. То был один из любимых приемов Конана. Встречный и немного сбоку удар — и меч врага обычно ломался, как игрушечный. Однако прием киммерийца также не достиг цели.
Противники отступили, с некоторым удивлением глядя друг на друга. На губах наемника выступила пена, но глаза его были вполне разумны — он просчитывал следующий ход.
Искусственно раздутая ярость не мешала ему оценивать противника и действовать расчетливо и обдуманно.
Конан также обдумывал ситуацию. Похоже, теперь этот гигант попытается взять натиском. Его коронный трюк не достиг цели… Он попробует серию непрерывных ударов, надеясь на свою выносливость…
Так и произошло. Наемник с рычанием бросился в атаку. Его меч превратился в сверкающее облако. На Конана обрушился такой град мощных ударов, что спасал киммерийца только звериный варварский инстинкт. Глаз не мог уследить за движениями клинка и, тем не менее, каждый удар был отражен, каждая атака отбита.
Некоторое время слышались только лязг стали и рычание наемника. Выдержать такой темп обычный воин не мог. Но бились не обычные люди — каждый из них стоил в бою нескольких десятков. Конану даже жаль было убивать такого богатыря. В победе он не сомневался — знал, что еще немного — и наемник выдохнется, несмотря на свою силу и выносливость. Его удары уже стали слабее…
Солнце склонялось к горизонту, а воины все рубились в прежнем темпе. Казалось, это демоны войны — равные по силе и опыту — сошлись в жаркой, смертельной схватке. Но Конан чувствовал, что противник устает. В этот момент главное — не пропустить удар… Пусть еще выложится… А потом настанет время контратаки.
Рычание наемника стало слабее. И, пожалуй, в нем появились жалобные нотки. Время пришло! Издав боевой клич, Конан бросился в атаку.
Такой быстроты, такого натиска от утомленного человека наемник не ожидал. Он теперь думал только о защите. И чувствовал, что долго не продержится. С отчаянием в глазах, отступая с каждым шагом, он приближался к шеренге своих сотоварищей, и они с тревогой и изумлением следили, как добивают их лучшего бойца. Как ловко, в каком темпе работает мечом этот странный варвар, почему-то вызвавшийся сражаться за проклятого демона, который опустошил эту некогда прекрасную страну!
Конан не ослаблял темп, хотя и сам уже изрядно устал, но теперь, как никогда важно было не дать отдыха противнику, дожать, добить…
