Так как суд рассматривал дело не об убийстве многих жертв, а конкретно о смерти последней из них, то Бэрк построил свою защиту следующим образом: некий человек пришел к нему с сундуком, в котором лежало тело женщины. Он спросил, где можно положить это тело временно, пока он не договорится об оплате с анатомами. Добрый Бэрк показал ему кровать постояльцев супругов Грей и сказал, что, раз тех нет дома, они не будут возражать, если у них под кроватью положат труп. Только надо присыпать его соломой, чтобы невзначай не испугать миссис Грей. Так и сделали. Затем незнакомец заплатил Бэрку полфунта за неудобство и больше не вернулся.
История была шита белыми нитками, порой в зале начинали нервно смеяться, порой возмущенно кричать.
После семнадцати часов беспрерывного судебного заседания к смерти был приговорен лишь Бэрк. Его сожительница и участница (правда, пассивная) всех убийств мисс Мак-Дугал получила приговор, существующий в шотландском праве и звучащий так: «Виновна, но вина не доказана». Услышав приговор, Бэрк обернулся к ней и сказал:
— Ну, тебе чертовски повезло!
Хейр и его жена, как королевские свидетели, были оправданы, и Хейр сплясал джигу тут же в зале суда.
Через месяцы, в конце января 1829 года, на площади у Замковой скалы в Эдинбурге собралось, по подсчетам газетчиков, 28 тысяч зрителей посмотреть на казнь Бэрка. Шел проливной дождь, но никто не уходил. Бэрк никак не хотел покидать этот свет — он оказался куда более живучим, чем его жертвы. Рассказывают, что он умудрился удерживаться в петле на подбородке и извивался, чтобы воздух проникал в легкие, и никак не умирал. Толпа весело приветствовала его конвульсии, но когда приход смерти затянулся, палач и его помощники повисли на ногах Бэрка и в конце концов его задушили.
Остальные действующие лица этой драмы хоть и остались живы, счастья не достигли. Элен Мак-Дугал скрывалась в городской тюрьме — она прожила там несколько месяцев, потому что любая ее попытка высунуть нос на улицу приводила к тому, что тут же сбегалась толпа, чтобы растерзать ее. Ей приходилось, подобрав рваные юбки, мчаться обратно в тюрьму. Наконец властям надоело ее охранять и на одном из кораблей, которые везли в Австралию каторжников, ее отправили на пятый континент, где ее следы теряются.
Еще хуже пришлось Хейру. Сначала он провел некоторое время в тюрьме, так как родственники убитых возбудили против него дела об их смерти, но, блюдя обычаи, судебные власти отказались начинать новый процесс. Так как ему уж тем более опасно было ходить по улицам Эдинбурга, Хейр тайком уехал в один из дальних городков, где устроился работать на известковый карьер, при котором была установка для гашения извести. Но однажды кто-то узнал его, и тут же, не долго думая, рабочие столкнули его в чан с известью. Ему удалось выбраться, но он ослеп и с тех пор до конца жизни побирался по дорогам.
Однако удивительнее всего судьба обошлась с самым богатым и, казалось, неподсудным участником событий — доктором Ноксом. Медицинская ассоциация Шотландии лишила его права на врачебную практику, из анатомической школы его с треском вышибли, и репутация у него, как у покровителя и сознательного участника убийц, была такова, что более к медицине он приблизиться не смог. И знаете, кем стал этот джентльмен? Он устроился кассиром бродячей цирковой трупы американских индейцев.
Дольше всех из этой компании прожил слепец Хейр. Он и в пятидесятые годы прошлого века побирался на улицах Эдинбурга. Все уже позабыли и страшных убийц, и процесс, и доктора Нокса. Процесс Бэрка стал косвенной причиной перемен в английском законодательстве. События в Эдинбурге обратили внимание английского общества на положение дел в теневой медицине. Ведь доктор Нокс был не одинок — для анатомических театров (а порой это были именно театры, где, заплатив за входной билет, вы могли присутствовать при операции) трупы добывались сомнительными путями. А если на каждого пойманного преступника приходится обычно непойманный, а то и несколько, не исключено, что банды, подобные банде Бэрка, существовали и в других городах Англии.
