Знаменитого английского сыщика Шерлока Холмса придумал знаменитый английский писатель Конан Дойл. Это литературный и исторический факт. Но в сознании читателей сам Конан Дойл и его герой существуют раздельно — их судьбы не пересекаются и вроде бы не оказывают влияния одна на другую. И более того, обе эти жизни как бы не имеют отношения к жизни самой Англии и окружающего мира.
Поверьте, что на самом деле всё было не так.
Во-первых, Артур Конан Дойл жил долго. Он встретил двадцатый век сорокалетним и прожил еще тридцать лет. В молодости он плавал на парусных судах, зрелым человеком оказался на полях войны в Южной Африке, пережил первую мировую войну.
Шерлок Холмс существовал рядом со своим изобретателем лет тридцать — до этого имелась лишь его ненаписанная биография, собираемая теперь исследователями и фантастами.
Шерлоку Холмсу довелось кататься не только в каретах и кэбах, но пересесть потом в автомобиль и, не исключено, пользоваться самолетом, как средством передвижения. Ведь никто не знает, когда Шерлок Холмс умер — но случилось это либо в день, когда была поставлена точка в последнем рассказе о сыщике, либо в день смерти самого сэра Артура Конан Дойла. История с этим вопросом так и не разобралась.
За годы жизни автора и его героя наука о преступлениях и их раскрытии — криминалистика — превратилась из средства перехитрить и догнать вора или убийцу в обширную и весьма серьезную отрасль знания, которая обзавелась множеством лабораторий и даже научных институтов.
Наконец, за эти же десятилетия в Англии и иных государствах было совершено множество невероятных, загадочных, а то и чудовищных преступлений, о некоторых из них Конан Дойл знал (а Шерлок Холмс должен был знать от своего создателя), о других слышал краем уха, о третьих и не подозревал потому, что они случились в богом забытых Аргентине или России. Эти преступления были разгаданы или оставались нераскрытыми. И занимались ими живые следователи и сыщики. Те, кто постарше, и не подозревали о скором появлении Шерлока Холмса, а те, кто помоложе, были воспитаны на книгах об этом герое.
Нам показалось естественным попытаться свести воедино жизнь Конан Дойла и биографию Шерлока Холмса и показать, как они вписывались в реальность и как они взаимодействовали с прогрессом криминалистики, как были связаны с решениями инспекторов полиции и авторов детективных романов. Ведь младшими современниками Шерлока Холмса, заставшими его в живых, были Эркюль Пуаро — любимец Агаты Кристи и комиссар Мегре из парижской полиции.
Эта книга подобна цепочке историй, рассказанных у камелька, которые так любил уважаемый Чарлз Диккенс.
Преступления — это атмосфера, в которой детективный писатель Дойл черпал вдохновение и сюжеты для творчества. Он никогда не считал истории о Шерлоке Холмсе чем-то значительным и полагал себя историческим романистом, хотя походя изобрел (одновременно с Уэллсом) научную фантастику, по крайней мере ее приключенческое направление.
Хронологические рамки, как и положено в беседах у камина, в этой книге условны и, видимо, будут нарушаться. Но тем не менее они существуют и первое из преступлений произошло, естественно, ранее остальных.
Начинать с него решено по двум причинам. Во-первых, читателю всегда интереснее, если на первой странице детектива появляется труп. Во-вторых, оно определенным, хоть и косвенным образом связано с последующим рассказом и позволяет перейти к жизни самого Конан Дойла.
Итак, ужасный и отвратительный Уильям Бэрк, судя по судебным документам, родился в 1792 году в Северной Ирландии. Первая половина его жизни прошла в частой смене занятий, подруг и мест жительства. Наконец, он сблизился с женщиной по имени Элен Мак-Дугал и вскоре повстречался с неким Уильямом Хейром и его женой. Надо сказать, что Бэрк был несколько похож на Наполеона — у него были редкие, зачесанные на широкий лоб волосы, холодные глаза скрывались в глубоких глазницах, рот был невелик и губы всегда сжаты. Его сожительница была женщиной капризной, скучной и сварливой, что отражалось на ее длинном лице, всегда опущенных углах губ и бровях шалашиком. Чета Хейров выглядела иначе. Сам Хейр был похож на клоуна, который только что вышел на арену, поднял дугами брови, глаза смеются, нос навис над большим, всегда улыбающимся ртом. Жена его была хороша собой, но красота ее была грубой и мрачной.
