Убедившись, что кризис миновал, я сказал:
– Ну, мне пора, Майкл. Постарайтесь отдохнуть.
– Умоляю, – прохныкал он, – оставьте свет.
– Вы же не сможете заснуть, – возразил я.
– Ради всего святого, доктор Ричардсон. – У Чепмена дрожал голос. – Пожалуйста, не выключайте свет.
На следующее утро я первым делом снова начал звонить Мейтленду. Ни дома, ни в клубе его не оказалось, зато он звонил секретарше из больницы Святого Томаса. Та сказала, что миссис Мейтленд сделали успешную операцию на шее, и муж ни на шаг не отходит от супруги. Мейтленд обещал позвонить, как только состояние жены стабилизируется.
Когда я пошел навестить Чепмена, он продолжал нервничать, но вел себя уже спокойнее. При помощи сестры Брюэр я накормил его. Таблетки Чепмен выпил безо всяких жалоб.
– Кажется, вам сегодня лучше, Майкл, – рискнул сказать я.
Чепмен едва заметно кивнул.
– Мне и самому хочется как можно скорее перевести вас обратно, но вы должны пообещать, что больше не будете щипать себя и биться головой о решетку. Поняли?
Оживившись, Чепмен кивнул.
– Посмотрим, каково будет ваше состояние днем, и тогда уже примем решение.
Я поднялся с пробкового пола, на котором сидел рядом с Чепменом. Когда подошел к двери, обернулся, и взгляды наши встретились.
– До свидания, доктор Ричардсон, – хрипло произнес Чепмен. Отчего-то прощание прозвучало трогательно.
– Увидимся днем, – ответил я.
– До свидания, – произнес он зловещим тоном.
Мне сразу стало не по себе. Я много о чем в своей жизни жалею – подозреваю, у других сожалений гораздо меньше. Я искренне раскаиваюсь, что в тот момент не прислушался к голосу интуиции. Ведь все могло бы сложиться совсем по-другому.
В половине двенадцатого я зашел в комнату сна. Всем пациенткам снились сны. Продолжалось это около часа. Я задерживался возле каждой кровати, вглядывался в лица пациенток, вспоминал их истории, до этого мне неизвестные. У всех в жизни была какая-то трагедия – осиротела, отвергнута, всеми забыта, брошена. Я убрал прядь со лба Мариан Пауэлл и пожалел девочку, видевшую в жизни столько зла. Дотронувшись до руки Элизабет Мейсон, представил, как несчастная девушка с разбитым сердцем упорно отказывается снимать свадебное платье. Этим женщинам не помогла ни семья, ни благотворительные организации, ни больницы. Уилдерхоуп для них был последней надеждой. Если Мейтленд не сумеет им помочь, они так и проведут всю жизнь в различных учреждениях. Но неужели здесь они и правда выздоравливают? Я не знал. Мейтленда больше интересовал сам процесс, чем результат. Палмер ставил под сомнение эффективность терапии глубокого сна. Я подумал о Розенберге, о спортивном Страттоне и бумаге из ЦРУ в папке Мариан Пауэлл. Вспомнил, как Джейн рассказывала об американском полковнике, посещавшем комнату сна в больнице Святого Томаса. И эти слухи, что Мейтленд связан с британской разведкой…
Я как раз размышлял над этим, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвалась сестра Макаллистер. Она явно всю дорогу бежала со всех ног. Шапочка упала, лицо у нее было испуганное.
– Скорее! – прокричала она. Сестра Макаллистер едва могла говорить. – С мистером Чепменом случилось что-то ужасное.
Перепрыгивая через ступеньки, я поспешил в башню, а достигнув комнаты с обитыми стенами, увидел, как Лиллиан Грей заглядывает в открытую дверь, зажав рот рукой. Ужас на лице медсестры заставил меня замедлить шаг. Но я пересилил страх и приблизился к двери. То, что я увидел, заставило меня остановиться на пороге и ухватиться за косяк.
Чепмен сидел на полу, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Разорванная смирительная рубашка валялась в противоположной стороне комнаты. По лицу из пустых глазниц лилась кровь. Одно глазное яблоко лежало рядом с моей правой ногой. Его явно кинули с большой силой. Второго нигде не было видно.
– Господи… – выдавил я. – Майкл, что вы натворили?
Он повернулся в мою сторону. Форма его лица показалась мне странной, слишком вытянутой.
Я велел Лиллиан:
– Не смотрите. Отвернитесь.
Чепмен открыл рот, и на пол упало второе глазное яблоко. И тут Чепмен запел:
– Лодочка, лодочка, плывем при луне, гребем мы на лодочке, красиво, как во сне…
