– Должно быть, неполадки на линии.
– Я заметил, что наверху кто-то ходит со свечой, и решил, что это вы. Кровать вся тряслась и ездила от одной стены до другой. Даже затошнило. Мистера Морли сегодня тоже тошнило. Наверное, и у него кровать двигалась.
– У мистера Морли грипп. Пойдемте вниз, Майкл.
– От этого нового лекарства, которое вы мне прописали, только хуже стало. Так странно себя чувствую. Прямо сам не свой.
– Послушайте, Майкл, вы должны вернуться в палату.
– А можно я лучше здесь останусь?
Я не ответил.
– Пойду к мистеру Хартли, скажу, чтобы запустил генератор, и сразу вернусь. Ну же, Майкл, будьте умником…
– Нет, – повторил Чепмен. Такое упрямство было для него нехарактерно.
Поднявшись еще на пару ступенек, он встал рядом со мной. И тут я заметил, что в руке Чепмена что-то поблескивает. Нож для мяса! Должно быть, Чепмен заметил, как я отпрянул, потому что сразу попытался спрятать «оружие» в карман.
– Майкл, – произнес я, изо всех сил стараясь сохранять спокойный тон. – Что у вас там?
– Ничего.
– А по-моему, это нож. Где вы его взяли?
Чепмен покачал головой. Должно быть, через столовую зашел на кухню миссис Хартли.
– Майкл, – я протянул руку, – с ножом ходить опасно. Пожалуйста, отдайте его мне.
– Не отдам.
– Майкл, ну зачем вам нож?
– Защищаться.
– От кого? Здесь вы в полной безопасности.
– Я так не думаю, доктор Ричардсон.
– Майкл, отдайте нож. Очень вас прошу.
– Может быть, это она? Вернулась, чтобы мучить меня?
– Кто?
– Девушка, которая в реке купалась.
– В каком смысле – вернулась? Откуда?
– Она была такая… – пальцы Майкла конвульсивно сжались, будто он удерживал кого-то слабо сопротивлявшегося, – мягкая.
– Про девушку поговорим, когда спустимся, – твердо произнес я. – А теперь отдайте нож.
Чепмен силой не отличался, и я решил, что легко смогу его разоружить. Как раз думал, как это половчее сделать, но вдруг Чепмен напрягся. В буквальном смысле застыл. Он смотрел на что-то за моей спиной. Глаза округлились и выпучились, обнажая белки. Чепмен как будто ждал нападения. Я развернулся и проследил за его взглядом. Чепмен смотрел через открытую дверь в дальний конец коридора.
– Оно идет, – объявил Чепмен.
От его слов у меня по всему телу пробежала дрожь. Нет ничего более пугающего, чем угроза непонятного «оно». Будь я более внимателен и менее склонен к профессиональным предубеждениям, сообразил бы, что в словах Чепмена кроется ключ к разгадке. Но тогда мне было не до глубокомысленных выводов.
– Пожалуйста, Майкл, пойдемте.
– Идет, – повторил он.
Я заглянул в темный коридор и весьма неубедительно произнес:
– Никого там нет. Идите за мной, Майкл. Пожалуйста. Отдайте нож, и мы…
Умолкнуть меня заставил оглушительный хлопок. Мы с Чепменом пригнулись и сжались в комок, словно началась бомбежка. Все двери в коридоре стремительно открывались и закрывались с нечеловеческой силой и яростью. Грохот продолжался секунд десять, а потом все закончилось так же внезапно, как и началось. Мы с Чепменом от страха приросли к месту, пытаясь понять, что это было.
На площадку вылетели обрывки бумаги. Несколько упали к моим ногам. Я наклонился и поднял один из них. Поднеся к свету, я увидел плотные строки напечатанного текста. Различил название американской фармацевтической компании и понял, что это текст первой главы учебника Мейтленда.
– Доктор Ричардсон…
Голос Чепмена звучал боязливо, настороженно. Я уронил клочок на пол и поднял глаза. Вдалеке показался огонек. Трудно было сказать, где именно, но, кажется, где-то рядом с ванной. Хотелось думать, что мне показалось, или я вижу отражение собственной свечи в стеклянной панели. Но источник света находился слишком низко.
Между тем огонек разгорался. И вдруг я понял, что ошибся. Он вовсе не становился ярче, он приближался. Чепмен вытащил из кармана нож и выставил перед собой, точно шпагу.
– Уберите! – рявкнул я.
– Ни за что, – ответил Чепмен.
А огонек между тем был все ближе. Мы невольно попятились. Возможно, это был обман зрения, но мне показалось, что за ним виднелись смутные очертания. Наверное, просто мозг достроил недостающие детали. И все же я испытывал некоторые сомнения. Определенно в темноте что-то было. Я как будто разглядел маленькое круглое личико с кукольными чертами. Растерянность переросла в животный страх, я больше не мог себя контролировать и уже собирался опрометью кинуться вниз по лестнице, когда дверь, ведущая в коридор, громко захлопнулась. Здание словно вздрогнуло, свеча потухла, и мы очутились в полной темноте.
