– Добрый вечер.
– Только поглядите! – воскликнул смотритель и обвел все вокруг широким жестом, заставив туман заколыхаться. – Час назад с болот нанесло.
– А скоро прояснится?
– По-разному бывает. Когда скоро, а когда и нет.
– Вы не могли бы мне помочь? Я доктор Ричардсон. Меня ждут в Уилдерхоуп-Холл, новой больнице в Данвич-Хит.
Видимо, смотрителю это название ни о чем не говорило.
– Телефон в будке сломался, – продолжил я. – Можно позвонить по вашему? Иначе, боюсь, придется провести здесь всю ночь.
Смотритель показал мне дорогу в свой кабинет, и я позвонил мистеру Хартли, который на этот раз проявил гораздо меньше понимания.
– Сейчас приеду, надо же вас забрать, – проворчал он.
Смотритель сообщил, что Данвич-Хит всего в пяти милях отсюда:
– Долго ждать не придется.
Он запер кабинет, и мы вместе зашагали по платформе. Когда дошли до края, он сел на велосипед, пожелал мне доброй ночи и, нажав на гудок, скатился вниз.
Я встал под козырьком и попробовал смотреть по сторонам, но ничего не мог разглядеть. Тишина царила удивительная. Ни единого звука. Мимо на очень маленькой скорости проехала машина, и следующую я увидел только через полчаса, когда прибыл мистер Хартли.
Мистер Хартли оказался высоким человеком крупного телосложения с изрытым оспинами лицом и носом картошкой. Волосы были зачесаны на один бок, глаза скрывались за круглыми линзами очков. Мистер Хартли оказался не слишком разговорчив, что в сложившихся обстоятельствах было вполне простительно. Я несколько раз извинился за опоздание, но это не заставило его смягчиться. Мистер Хартли продолжал хранить молчание. По пути в больницу мы проехали всего одну деревню под названием Уэстлтон. К счастью, туман наконец начал развеиваться, и мистер Хартли поехал быстрее. Мы проделали еще около мили, дорога пошла ухабистая, и пришлось упереться рукой в приборную доску, чтобы не вылететь из машины. Через некоторое время мы проехали между двух четырехугольных колонн, и я заметил впереди россыпь тусклых огоньков.
– Уилдерхоуп, – произнес мистер Хартли.
Мы подъехали ближе, и я увидел, что больница представляет собой не одно здание, а несколько – центральный блок с пристройками по бокам. Машина остановилась возле каменной террасы. Выйдя наружу, я отошел немного назад, чтобы как следует разглядеть свой новый дом. Было слишком темно, чтобы различить какие-то детали, но я все же увидел сводчатые окна, декоративные бойницы и башню. Поблизости что-то шумело. Прислушавшись, я понял, что это море.
– Сюда, пожалуйста, – сказал мистер Хартли. Он стоял перед машиной с моим чемоданом.
Мы поднялись на веранду, и завхоз достал из кармана пальто связку ключей. Отпер дверь, и мы вошли в просторный, но тускло освещенный вестибюль. Стены были оклеены обоями в викторианском стиле – мрачные бордовые полоски оживлял несколько полинявший золотистый цветочный узор. У лестницы стояли доспехи, которые уже лет двести никто не полировал. Вслед за мистером Хартли я поднялся на первый марш, где мы прошли прямо под головой оленя с черными стеклянными глазами. Когда дошли до второго этажа, мистер Хартли отпер еще одну дверь, включил свет и провел меня в широкий коридор, по обеим сторонам которого виднелись ряды дверей. Он протянул мне ключ.
– Вот, других ключей вам не понадобится, сэр. В остальных комнатах на втором этаже никто не живет.
Мне показали спальню, кабинет, маленькую кухоньку и ванную. Мебель была простая и практичная, за исключением элегантного антикварного бюро, украшенного красивой резьбой. Я представил, как сижу за его столешницей и пишу монографию.
– Принести вам завтрак сюда, сэр? – спросил завхоз. – Или пожелаете присоединиться к медсестрам в столовой для персонала?
– Если вам не трудно, хотелось бы позавтракать здесь.
– Я скажу миссис Хартли. В семь утра нормально?
– Более чем.
– Чуть не забыл! Звонил доктор Мейтленд. Приедет завтра в пол-одиннадцатого. Так что раньше его не ждите. – Мистер Хартли убрал ключи обратно в карман. – Есть вопросы, сэр?
Я хотел попросить чашку чаю, но не осмелился.
– Спасибо большое. И за то, что забрали со станции, тоже. Очень любезно с вашей стороны.
