Савельич. Боярышня наша милая, проведать тебя пришел, от батюшки… (Стон.)
Фрол. Ишь, как про батюшку вспомнил, пуще стонать стала. Лучше закроем ее — не заснет ли?.. (Дворецкий отходит; Фрол, задергивает полог; тихо жене.) Ты стони, не переставай.
Савельич. Чем ее, господин Фрол Скабеич, пользуешь?
Фрол. Чем пользовать — охо-хо-хо! Видишь, болезнь какая: от родительского от проклятия. Кроме, как родительским благословением, вылечить ее ничем нельзя.
Савельич (рассудительно). Правда, истинная твоя правда. Так я пойду, родителю про все сдоложу. (Стон.) Ишь, стонет как: вчуже жалко. Так я пойду; что ее беспокоить-то!
Фрол. Ступай, Петр Савельич; провожу тебя. (Наливает.) А на дорогу посошок?
Савельич. Ох, разве посошок. (Выпил и идет.) Жалко боярышню-то. Рассказать — сердце родительское тронется. Охо-хо-хо! прощенья просим! (Уходит.)
Фрол (провожая). Охо-хо-хо, прощай, Петр Савельич, протай. (Уходит.)
Аннушка (выглядывает из-за полога). Ушли?
Варюша. Ушли.
Аннушка (вскакивает). Ох, Варя, чуть я чуть в лицо им не рассмеялась! Фролушка-т лицо какое плачевное состроил. Ха-ха-ха!
Варюша. Ха, ха, ха! А тот думает: вправду.
Аннушка. Ох, за Фролом, живучи, чему не научишься!
Смеются обе.
Возвращается Фрол.
Фрол. Ну, жена, целуй меня! (Целует.) Какова штука-то?
Аннушка. Ох, Фролушка! уж немало мы с Варюшей хохотали.
Фрол. Ишь, «вчуже», говорит, «жалко». То-то. «Родительское, говорит, сердце тронется». А я ему у ворот рублик в руку: так-то за рублишко растрогает — чудо!
Аннушка. Ох уж, Фролушка, чего только не придумаешь.
Фрол. А еще кобенилась — тогда в терему-то, помнишь?
Аннушка. Ну, что вспомнил! Дура тогда была.
Варюша. Стойте! Это что за шум?
Слышны шаги, топот и крики.
Фрол (схватив жену за руку). Стой! Не опять ли ложиться тебе?
Лычиков-сын (за сценой). Беги за мной, Лавруша!
Лавруша (за сценой). Пряник-то, петушка-т отдай!
Вбегают опрометью: Лычиков Савва и за ним Лавруша.
Лычиков (бросается целовать всех поочередно). Ой, Фролушка! — Варюша! — Аннушка, ну и с тобой по-родственному!
Фрол (шутливо гонит его). Ты что? с ума сошел — чужую жену при муже целовать! хоть бы крадучись.
Лычиков (к Варе). Ох, Варюша!
Варюша (толкает его). Опять! пошел!
Лычиков. Да ты послушай, радость-то какая! (Целует и притоптывая.) Ой-жги-говори-приговаривай!
Лавруша (цепляясь сзади). А мне-то пряник?
Фрол. Постой, Лаврушка. Дай рассказать.
Лычиков. Пряник? (Достает и дает.) На! Вишь — петушок, золотой гребешок, масляна головка! — Целуй меня!
Лавруша (бросаясь Савве на шею). Ой, Савушка, спасибо!
Лычиков. Ну, теперь слушать: приехал это отец с площадки, сейчас за палку-толстая такая у него есть — «жезл правления» зовется…
Фрол. И давай тебе тем жезлом спину править?
Лычиков. То-то, что нет! Я в ноги. Покаялся, что Варюшу люблю, Фролову, мол, сестру. Он и рот разинул, и жезл выронил…
Варюша. А ты что?
Лычиков. Я-то? Я — ничего. И не помню ничего, что дальше было.
Фрол. Что ж нам расскажешь, коль сам ничего не помнишь?
Лычиков. Кончилось чем, скажу. Разжалобил старика. Завтра к Нащокину. Коли он, говорит, простит, и ты, говорит, венчайся. Тогда, говорит, Фролова сестра тебе под пару будет. Родня, мол, богатая у нее!
Аннушка (мужу). Вот нам опять подмога приспела.
Фрол (Лычикову). А как нашо-т не простит?
Лычиков. Он простит — покоен будь!
Фрол. И вышло: наш он покой.
Лычиков. Верно говорю, простит. Сердце чует. А теперь — Варюша, что радости-то! Фролка, плясать давай! — Все пляши! — Лаврушка, и ты!
Лавруша. Я сейчас. Только петуху голову порешу (откусывает голову).
Запевают любую песню и подымают пляс.
Занавес опускается.
