Те же и Орсетта, потом судебный пристав.
Орсетта (тихо Кекке). Ты что так долго? О чем он тебя допрашивал?
Кекка (тихо Орсетте). Ох, сестра, какой был допрос замечательный! Я расскажу тебе все. (Уходит.)
Исидоро. Подойдите сюда. Садитесь.
Орсетта. Села. (Садится непринужденно.)
Исидоро (про себя). Ого, эта будет пошустрее. (Громко.) Ваше имя?
Орсетта. Орсетта-Искра.
Исидоро. А кличка?
Орсетта. Что значит кличка?
Исидоро. У вас есть кличка?
Орсетта. Какую-такую вы хотите кличку?
Исидоро. Разве вас не называют Галушкой?
Орсетта. Право, ваша милость, если бы не место, где я сейчас нахожусь, — я бы вам здорово парик расчесала.
Исидоро. Эй-эй, прошу вас говорить почтительнее.
Орсетта. Что это за Галушка такая? Галушки в Кьодже готовятся из отрубей да желтой муки. А я вовсе не желтая и по цвету на галушку не похожа.
Исидоро. А вы, голубушка, не горячитесь. И не устраивайте мне представлений. Здесь не место для этого. Отвечайте мне на вопросы. Вы знаете, зачем вы вызваны на допрос?
Орсетта. Нет, не знаю.
Исидоро. И не догадываетесь?
Орсетта. И не догадываюсь.
Исидоро. Вы ничего не знаете о том, что была свалка?
Орсетта. Знаю и не знаю.
Исидоро. Ну, так расскажите мне то, что вы знаете.
Орсетта. Спрашивайте. Я буду отвечать.
Исидоро (про себя). Ну, эта из таких, что способна довести до бешенства любого следователя. (Громко.) Вы знаете Тоффоло-Туфлю?
Орсетта. Нет, не знаю.
Исидоро. А Тоффоло-Балду?
Орсетта. Знаю.
Исидоро. А вы не знаете, никто не собирался его бить?
Орсетта. Откуда я могу знать, что люди собираются делать?
Исидоро (про себя). Ну, и шельма! (Громко.) Вы не видели, никто не наступал на него с оружием в руках?
Орсетта. Как будто.
Исидоро. А кто именно?
Орсетта. Не помню.
Исидоро. Если я их назову, может быть вспомните?
Орсетта. Назовите, — буду отвечать.
Исидоро (про себя). Вот проклятая! Я с ней тут до вечера проканителюсь. (Громко.) Был там Тита-Нане-Треска?
Орсетта. Был.
Исидоро. Был падрон Тони-Корзина?
Орсетта. Был.
Исидоро. А Беппе-Хвастун?
Орсетта. Тоже был.
Исидоро. Молодец, синьора Галушка.
Орсетта. Скажите, а у вас нет никакой клички?
Исидоро (пишет). Ну, ну, болтайте поменьше.
Орсетта (про себя). Так я вам придумаю кличку, синьор помощник-Голодранец!
Исидоро. Тоффоло-Балда бросался камнями?
Орсетта. Бросался. (Про себя.) Жаль, что не попал в твою голову.
Исидоро. Что вы там говорите?
Орсетта. Ничего. Это я про себя. Уж и поговорить нельзя?
Исидоро. Из-за чего ссора разгорелась?
Орсетта. А я почем знаю!
Исидоро (про себя). Изведусь с ней совсем. (Громко.) Вам известно что-нибудь о том, что Тита-Нане ревновал кого-нибудь к Тоффоло-Балде?
Орсетта. Ну да. Лучетту-Трепачку.
Исидоро. А то, что он отказался от Лучетты, вам известно?
Орсетта. Да, я слыхала, что он от нее отказался.
Исидоро (про себя). Значит, Кекка сказала правду. Постараюсь сделать что-нибудь для нее. (Громко.) Ну, я сейчас вас отпущу. Сколько вам лет?
Орсетта. Ишь ты, напасть какая! Вам и годы нужно знать?
Исидоро. Да, синьора, и годы тоже.
Орсетта. И записывать будете?
Исидоро. И запишу.
Орсетта. Ну, так пишите… Девятнадцать.
Исидоро. Поклянитесь, что сказали правду.
Орсетта. Нужно поклясться?
Исидоро. Что сказали правду? Нужно.
Орсетта. Ну, если нужно клясться, то мне, по-настоящему, двадцать четыре.
Исидоро. Да я вовсе не требую, чтобы вы клялись насчет возраста. Какая женщина может дать такую клятву? Я требую клятвы, что все сказанное вами на допросе — правда,
Орсетта. Ах, вот что! Ну, клянусь.
Исидоро звонит. Входит судебный пристав.
Судебный пристав. Кого вызвать?
Исидоро. Донну Либеру.
Судебный пристав Слушаю. (Уходит.)
Орсетта (про себя). Смотри пожалуйста! И про годы ему непременно нужно знать, (Встает.)
