Отказывался сообщить; другой же —
Горячий, злобный — как бы смаковал
Отчаянье мое. Изложит этот
Весть горькую с не меньшим торжеством,
Чем то, с которым ты ее услышишь.
Но, собственно, с чего бы Строфий мне
Решил преподнести такую новость?
Известно всем, что верен был всегда
Атриду он. И твоего Ореста
Не тот же Строфий выкрал? И потом
Не он ли приютил?
Но ненадолго.
Уж много лет, как при его дворе
Орест не жил.
Прошли такие слухи.
Но правда где? В одном сомнений нет:
С Орестом с первых дней не расставался,
Защитником и другом был ему
Сын Строфия — Пилад. Его заочно
Я ненавижу. Что ни говори,
Всегда врагом моим считался Строфий,
И вдруг…
Теперь, когда ты стал царем,
Ты разве по себе судить не можешь
О царском сердце? Может, слух тебе
Не усладит рассказ о том, что в горе
Меня повергло? Поспеши к гонцам
И слушай сколько влезет. Что ж ты медлишь?
Иди. Ореста Строфий замышлял
Использовать в каких-то личных целях,
Затем и спас его и приютил,
Любя его по-царски. А в дальнейшем
Прогнал, сочтя, наверное, что тот
Ему не нужен или же опасен.
И вот он первый сообщить спешит
Тебе о том, что нет в живых Ореста,
Вот так же ты меня любил, пока
Я мужа не сгубила, чтобы царство
Отдать тебе. И так же ты потом
Меня возненавидел, точно так же
Теперь меня не ставя ни во что.
Любовь, и честь, и постоянство ваше
Не вечны…
Если не забыла ты,
Тебе я предоставил сделать выбор:
Атриды иль Тиесты. И сама
Ты выбрала. К чему стенанья эти?
При чем тут я? Тебя люблю я так,
Как ты заслуживаешь.
От стенаний
Тебя избавлю. Можешь презирать
Меня, но вслух не говори об этом.
Любовь убийцей сделала меня,
Подумай же о том, на что способны
Отчаянную женщину толкнуть
Презрение возлюбленного, горе,
Укоры совести и просто гнев.
Я слышу их. Молчи, я сыт по горло.
