В общем, проблем с Волховым не было. Днем.
Ночами идеальный ребенок превращался в истерично кричащее и дрожащее существо. Он метался в изматывающих кошмарах, скрежетал зубами и смотрел в потолок сухими воспаленными глазами до самого утра, боясь уснуть. Зелье Сна без Сновидений помогло ненадолго. Едва Северус отменил прием, опасаясь привыкания, как кошмары снова вернулись. Мальчишка не высыпался, вздрагивал от громких звуков и ходил по дому сонной мухой. Когда Вадим заикнулся о заглушке на своей комнате, чтобы не мешать, Северус взбеленился. Он, конечно, был далек от образа доброго и чуткого папочки, но и бросить собственного ученика в таком состоянии не мог. Он всегда следил за доверенными ему детьми. К тому же, из них двоих страдал только Вадим. Это в двенадцать лет семь часов сна было катастрофическим недосыпом, в тридцать два — это норма.
Северус проконсультировался с Помфри. У неё был богатый опыт в лечении детских кошмаров. Колдомедик подобрала комплекс мер, и кошмары прекратились. Но, как выяснил Северус августовской ночью, вылезло кое-что другое.
Тогда он проснулся от жажды. Наколдовав себе воды, Северус перевернулся на другой бок и уже прикрыл глаза, как вдруг дверь комнаты Вадима скрипнула. На лестнице раздались неспешные шаги. «О, Мерлин, неужели опять?» — с досадой подумал Северус и наколдовал время. Стрелки часов только подбирались к полуночи, и у Снейпа отлегло от сердца. Кошмары всегда приходили ближе к утру.
Но что-то не дало расслабиться и снова заснуть. Как будто тонкий звоночек требовал пойти вслед за Вадимом и посмотреть. Северус со вздохом потянулся к халату.
Вадим стоял у окна в тени и как будто бы рассматривал лунные лучи. Босоногий, в одних пижамных штанах, он протягивал руки к серебристому свету и что-то бормотал.
— Волхов? — позвал его сбитый с толку Снейп.
Вадим тихо и восторженно рассмеялся, не поворачивая головы. В бормотании отчетливо прозвучало его имя.
— Северус… — твёрдо, по-русски, с раскатистой «р» и отчетливой «у». — Иди сюда! Смотри, что тут! Смотри!
Северус подошел ближе и уже открыл рот, чтобы призвать ученика к субординации, но проглотил слова. Глаза у Вадима были закрыты.
«Прекрасно. Просто блеск. Только лунатизма не хватало», — подумал Северус устало. — «Я подолью Альбусу слабительное. Волхов совсем не доставит хлопот! Чтобы он еще раз сказал что-то подобное!»
— Северус, смотри. Ну, смотри же, — Волхов настойчиво показывал в сторону окна. — Послушай, как красиво.
— Вадим, — Северус шагнул ближе и осторожно перехватил протянутую руку. — Ты спишь. Тебе следует немедленно лечь в кровать.
— Да-да, — нетерпеливо отмахнулся мальчик и подставил вторую руку под лунный свет. — Но ты погляди. Ты только послушай, как поет луна!
— Я вижу, — согласился Снейп и мягко, но настойчиво потянул мальчишку от окна. — А теперь тебе нужно лечь. Спят стоя только кони.
— Кони не спят стоя, — возразил Вадим, хихикнув и вяло сопротивляясь попыткам сдвинуть его с места. — А нити… Ты видишь нити?
— Нет там никаких нитей!
— Ну, как же нет? Полотно же есть, — Вадим ткнул в светлый прямоугольник под своими ногами. — Ну, постой, Северус, я тебе покажу! Я тебе сыграю.
Волхов шагнул, снова протянул руку под лунный свет, повел тонким запястьем… И в воздухе мелькнули серебристые вспышки, наполнив комнату странным звоном.
Северус оторопел. Его просто пригвоздило прямо к тому самому месту, с поднятой рукой, в обнимку с Волховым, и он был не в силах оторвать взгляда от этой невероятной картины. Он даже не слышал о таком — ни легенд, ни упоминаний. Это было… настоящее чудо.
Тонкий, почти неслышный и вместе с тем проникающий до самого нутра, на высоких нотах звук чем-то походил то ли на поющие бокалы, то ли на стеклянную гармонику. На низких — вообще не был не похож ни на что. Он был таким… живым? Чистым? Поющим? Вадим улыбался, чувственно наигрывая неспешную мелодию. Серебряный свет вспыхивал под чуткими пальцами на короткие мгновения, вытягиваясь тоненькими вертикальными росчерками, бросая на лицо спящего мальчика хрустальные блики. У него было всего десять пальцев, но звучание было такое, как будто играл целый оркестр.